– Вначале все было хорошо. – продолжила она. – Мы пробивались наверх, учились, жили не очень богато, но потом все эти жизненные коллизии и перемены в стране переменили и нашу жизнь. При этом очень быстро. Просто он был очень близок к нужным людям и кормушке. Тут же в нем проснулась любовь к деньгам и тут же вылезла непонятно откуда жажда власти. Он стал превращаться совсем в чужого, незнакомого мне человека. Совсем чужого! Сегодня я его не понимаю вообще. У меня такое чувство, что я живу рядом с бесом или дьяволом! Я так много хочу с вами обсудить, но боюсь, что сегодня мы не успеем поговорить, поэтому я приглашаю вас завтра в какое-нибудь кафе. Мы должны принять решение. И я, и, я так понимаю, вы. Вы знаете наш домашний телефон, но лучше звоните на другой. Я вот здесь записала. Это телефон мой сестры, я буду у нее завтра весь день. Жду звонка. – Марина встала во время.

По тропинке шла кучка гостей во главе с Эдиком, который громко рассказывал им про розы. Я даже удивился тому, как хорошо он знает этот вопрос и что он вообще увлекается их выращиванием?

– Ах! Вот вы где? А я обыскался. – Эдик подошел ближе к нам и стал цепко рассматривать наши лица по очереди.

Его взгляд был очень настороженным и вопросительным. Не умел он правильно владеть своим лицом. Не актер. Все было тут же на нем написано. И злость, и ненависть, и любопытство, и его жажда управления всеми. Сейчас он изнутри себя был уже заведен, особенно увидев нас только вдвоем, и его механизм ждал зацепки, чтобы выстрелить и показать свое главенство в доме и, по-моему, отыграться он собирался именно на Марине, как на раздражающей его личности. Я понял, она ему уже давно чужая. Может быть, он не кривит душой и действительно ее даже ненавидит?! Вот такая новость! Но я должен ее защитить хотя бы потому, что она женщина и женщина с большой буквы.

Я пошел навстречу Эдику и отвлек его злобный взгляд на мой вопрос:

– Эдуард Яковлевич. Вы не видели моей невесты Нелли? Мы с вашей женой Мариной отправили на ее поиски Ефима, а он пропал куда-то. Я хотел их познакомить.

У Эдика тут же изменилось выражение лица, он принял мои замечания, развернулся и радостно сообщил гостям:

– А вот и моя жена Марина. Прошу знакомиться, кто не знает. А это мой ученый секретарь Вячеслав.

Часть гостей пошла приложиться к ручке, а остальные уставились на меня, как на живого мамонта! Конечно, Москва слухами полнится и ни для кого уже давно не секрет увлечения нашего Эдика, кроме, пожалуй, жены, хотя, и для жены уже тоже не секрет. А тут открытым текстом говорят – вот он! Тот самый!

«Оба на! Это новость номер раз, а новость номер два – меня в ученые секретари произвели, прямо из утренней кровати! – подумал я – Вот это скорость! Ё! Моё! Если так пойдет дальше, может, и на довольствие поставят? А может, появится гарантия моей жизни? Было бы неплохо, и для жизни, и для финансов, а то все деньги выдаются только Вовану, а я стою с вечно протянутой рукой. Вот даже с Мариной завтра в кафе пойти будет целая история. Во-первых, как-то нужно остаться одному, избавиться от хвоста, а потом неудобно совсем без денег, как я буду за простое кофе платить? Вот история!!!

За общим разговором я выждал время, когда народ чуть отвернулся, и у меня появилась возможность боком, боком и в кусты…. Я сделал вид, что очень озабочен, но Эдик тормознул меня в спину:

– Ты далеко?

– Пошел свою невесту искать. Совсем потерялась. – и ушел все-таки от этой любопытной толпы, которая тут же возбудилась от слова НЕВЕСТА! И опять вытаращила глаза!

Нелли развлекалась в толпе мужиков. Они ее больше интересовали, как и любую нормальную девушку, чем какой-то навязанный гомик. Я постоял истуканом, послушал свежие анекдоты, похихикал для приличия и понял, что я здесь лишний.

Наконец-то позвали к столу, и можно было занять свой рот хоть чем-то, потому что разговаривать мне не хотелось. Вначале было тихо. Ели. Перебивали только тостами, потом потихоньку загалдели, а потом совсем громко перешли на общие анекдоты и поднялся всеобщий хохот.

Кто придумал анекдоты? Очень часто это единственное, что связывает незнакомую публику со знакомой и объединяет в одно пьяное целое. Во всяком случае, погода, природа и свежие сплетни достаточно быстро заканчиваются, а вот анекдоты могут быть такими долгоиграющими, хоть до утра. Все зависит от нашей памяти. Вот я, например, ни фига их не запоминаю. А есть такие универсалы, я тебе дам! У меня был один знакомый, он не только на ходу сам сочинял буриме, анекдоты, но еще и стихи на ходу творил, вкрапливая в них свежие события дня. Как чукча. Что вижу, то и пою. А в этот раз нам попался ходячий анекдот, который сразу сказал, что знает тысячу и одну матерную частушку и один миллиард анекдотов. У него была с собой гитара и тут такое началось! Уже через пару часов народ просто отползал от стола на четвереньках! Даже мне он поднял настроение, которое уже давно заползло за плинтус и там отлеживалось….

Хохотали мы, как подорванные почти до трех часов ночи и только потом, выжившие отчалили по домам, а оставшиеся пытались отойти, или прийти в себя. Правда, молодежь еще и танцевать бегала, включая мою невесту, а особенно отчаянные бросали свои тела в бассейн, хотя купаться было еще рановато. Середина мая.

Я сидел в сторонке и думал:

«Это надо же, я живу в Москве уже почти год! Целый год! И терпения же хватило? Это даже удивительно, до чего человек живуч и способен приспосабливаться даже к страшным условиям концлагеря! А я на самом деле жил в настоящем концлагере и под охраной! Хотя мой концлагерь был с мягкой кроватью и белыми, шелковыми простынями и с хорошей кухней, а чаще даже с ресторанами!

И я еще жив! Удивительно! Что же я все тяну и тяну…. Давно пора линять, а я все чего-то жду! Чего я жду? Когда очередной аврал самого меня в озеро опустит или чего? Нужно что-то, наконец-то, придумывать! Может, Марина мне поможет? Больше надеяться не на кого. Совсем.

Вечер закончился к утру. Эдик, пьяный в стельку, при всех лез ко мне целоваться и громко доказывал, что меня очень любит. Марина, слава Богу, уехала до этой пламенной речи, может быть, поэтому он и разошелся. Обслугу и охрану он за людей не считал, потому что вся мужская ее часть была повязана общими наклонностями, а женский персонал хорошо оплачивался и был достаточно страшненьким, это, поэтому на кое какие мысли тоже наводило…. Да-а-а-а….

Кафе было уютным и очень дорогим, судя по публике, даже с утра, и по ценам. Мы уселись за столик в углу, подальше от возможных ушей и глаз. Я элементарно, первый раз в жизни, залез к Эдику, лежачему без движений и даже не мычащему, в кошелек и СПЕР у него триста баксов!!! ТРИСТА!!! Это пятнадцать тысяч рублей по тем временам! И это я, который никогда ни у кого ничего не воровал! Родители не приучили! Как же стыдно мне было, но…. Невозможно было дальше это терпеть! Это есть, во-первых, а потом мне повезло и это уже во вторых! Эдик сам отпустил охрану отсыпаться до вечера, и мое утро было только мое. Я надеялся, что он не проснется хотя бы до двух часов дня. Ключи от квартиры я вытащил из кармана у Эдика и за углом поймал машину. В то время поменять деньги мог любой таксист и с удовольствием! Вот так я и прибыл в кафе. Ура!