– Я мышей не боюсь, – серьёзно ответил Мартин. – А кто такая Ирина?

– Это девушка, оставшаяся в живых вместе со мной. Остальных, кажется, уже всех порешили. Она в похоронном бюро работает, – пояснила Яна. – И вообще, огромное тебе спасибо, что пришёл. Если честно, страшно здесь одной-то… Просто какая-то напасть на мою голову. Нет времени подумать о важных событиях в моей жизни, всё время что-то происходит. Я должна похоронить Ситцева. Кстати, не знаешь, почему мне его тело не выдают?

– Понятия не имею. Я не следователь, и срока выдачи криминальных тел я не знаю, – честно ответил Мартин. – Но я могу узнать у Володина.

– Игорь уже мыслит о повышении, ему явно лавры победителя над кровожадным убийцей покоя не дают.

– Так я могу приземлить его, напомнить, кто он есть, – ответил ей Мартин.

– Мне кажется проводить экспертизу ножевого ранения надо быстрее, чем отравления, – продолжала недоумевать Яна. – И так же понятно, что случилось.

Они подошли к дому и остановились около двери.

– Проходи, – пригласила Яна и улыбнулась Мартину.

Тот вежливо пропустил её вперёд и спросил:

– Слушай, а почему от тебя пахнет растворителем, стесняюсь спросить?

– Уже спросил! Я немного испачкалась краской. И это странно, так как тронула я старинное полотно. Какая может быть краска? Ирина подсказала, что у садовника должен быть растворитель, вот я им и воспользовалась.

Ирина хлопотала на кухне. Заметив Мартина, она смутилась и даже немного покраснела. Ей очень шло облегающее короткое платье нежно-оливкового цвета, прекрасно оттеняющее смуглость её кожи и чёрные волосы.

Яна представила их друг другу.

– Это Ирина. Ирочка – это Мартин, мой хороший знакомый.

– Здравствуйте, очень приятно, – ответила Ира. – Яна, у нас гости, а угощать-то особенно нечем.

– Я не гость, я абсолютно свой! Так, что у вас тут… – прошёл на кухню Мартин, осматривая стол.

Жареная картошка с луком на сковороде, пучки зелени, нарезанные огурцы и помидоры предстали перед его взором.

– Симпатичный натюрморт, – сказал Мартин. – Но у меня в багажнике машины тоже кое-что есть. Одну минуточку, сейчас принесу то, что прихватил по дороге.

Мартин отправился за продуктами.

Яна вымыла руки и принялась делать из нарезанных овощей салат. Ирина не могла успокоиться.

– Послушай, Яна, откуда ты этого парня знаешь? Такой красавчик! Я о нём что-то слышала… Он ведь женат?

– Мы познакомились в Санкт-Петербурге, – ответила Яна. – Случайное знакомство, ни к чему не обязывающее. Сметаной заправить салат или маслом?

– Мне всё равно.

– Ну, тогда сметаной. Я такой больше люблю.

Ирина завистливо вздохнула.

– Яна, мне кажется, что вы имеете определённый успех у мужчин, не так ли? Даже наш Глеб и тот крутится вокруг вас.

– Это всё пустое, Ирочка. Не берите в голову. Глеб мне даром не нужен, а у Мартина есть жена. Причём она не совсем здорова, и Мартин её никогда не бросит. Ну и зачем нам проблемные мужчины, правда, дорогая? – засмеялась Яна.

Мартин притащил две большие сумки, в которых оказались маринованное мясо для шашлыка, сухое шампанское, прекрасный французский сыр, оливки, виноград, яблоки и соки. Он посмотрел на женщин и объявил:

– Здесь есть прекрасная беседка с мангалом. Предлагаю перенести вашу жареную картошку и салат туда. Соорудим замечательный шашлык. Вот и дрова тут есть!..

Мартин принялся нанизывать мясо на шампуры, а девушки приготовили стол и сели в уютные плетёные кресла.

Мартин посмотрел на них и спросил:

– Становится прохладно. Может быть, принести пледы?

– Я сама принесу, – ответила Яна. – А ты пока открой шампанское.

Дамы укутались в пледы и с бокалами пенного шампанского стали ждать шашлыки. Мартин вымыл руки и присоединился к ним.

– Я прямо вижу вас, бегущего по лесу, пронзающего косулю копьем и затем несущего тушу домой, к очагу, – доверительно сказала Ирина Мартину.

У Яны поползли брови вверх.

– Ира, больше не пей…

– Мартин, вы такой красивый парень, – не отставала Ирина. – Подлейте мне ещё шампанского!

Мартин с улыбкой выполнил её просьбу.

– Уверяю вас, я самый обыкновенный. Это просто шампанское и игра воображения…

– Скажите, Мартин… – Ирина посмотрела на него сквозь стекло бокала. – Ответьте мне, Мартин… Как можно любить дочку и не любить её мать?..

– Это вы о себе?

Ирина кивнула.

– Да очень просто, – ответил Мартин. – Женщины и дети – это разные вещи.

– Вещи?.. Вот именно, вещи!

Яна попыталась увести разговор в другую сторону.

– Послушай, Ирина, – спросила она. – Глеб сейчас в тюрьме?

– Да, наверное. В предварительном заключении.

– У вас закончились отношения?

– Да.

– Расскажи, что он за человек.

– Обыкновенный парень. Ничего особенного. Но это я теперь вижу, а раньше влюбилась и думала, что он какой-то необычный, лучше и умнее всех. Иногда выручала. Вот был случай… – Ирина на пару секунд замолчала, но потом продолжила: – Глеб написал копию Моны Лизы. Конечно, это не серьёзно, но он работал, душу вложил. И на какую-то дату подарил эту копию Григорию Васильевичу. Тот подарок принял, спасибо сказал и на стену повесил. Прошло какое-то время, Глеб зашёл в одну комнату и увидел, что хозяин из его картины бра сделал: вмонтировал в раму маленькие светодиоды, и она теперь переливается всеми цветами радуги, как в дешёвом кабаке. Глеб просто задохнулся от негодования, но промолчал. Примерно через месяц – а он, видно, всё копил в себе и переживал этот случай – Глеб высказал хозяину своё неудовольствие по этому поводу. Хозяин, конечно, очень удивился и прикрикнул на Глеба, а тот тоже повысил голос. Слово за слово – поругались. Хозяин выгнал Глеба вон. А для него работа садовником была очень важна – много свободного времени, возможность заниматься творчеством. Я вступилась за Глеба, просила Григория Васильевича не сердиться, умоляла простить его, даже унижалась. Хозяин простил Глеба, тот остался на своём рабочем месте, но мне спасибо не сказал, принял всё как должное. Никакой благодарности. Чёрствый человек… Я за него горой, а он…

– Я видела это произведение искусства, – сказала Яна.

Ирина обречённо махнула рукой.

– Давайте разожжём костёр! – предложил Мартин. – Мангал потух, как-то темновато стало.

– Давайте, – обрадовались девушки.

Ирина отправилась «попудрить носик», как она выразилась, а Яна уютнее устроилась под пледом.