– Знаешь, кажется, история повторяется, – проговорил он через какое-то время.

– Ты о чем? – откликнулся Кирилл, но без прежней охоты.

– Мы снова начнем подозревать друг друга, а потом и самих себя. Да… – Марков встряхнулся довольно быстро, снова приступив к вопросам, которые уже завтра им могут начать задавать следователи. – Ничего у нее не нашли?

– У Марго? – уточнил Кирилл.

– У нее, а у кого еще-то? Ты же собирался ее хату обыскать, когда она отлучится.

– Обыскал, – согласился Кирилл. – Хотя сделать это было очень трудно. В этой коммуналке постоянно кто-то крутится в коридоре.

– Не спалился?

– Нет, слава богу.

– И?!

– Ничего! Пусто! И даже обнаглел настолько, что к папашке ее наведался, когда он на прогулку отправился.

– И там ничего?

– Ничего.

– Да… – Марков снова насупился, он не мог жене сказать ничего утешительного. – Кабинет тоже весь обыскали и приемную?

– Обижаешь!

– Тоже ничего… – он обхватил затылок обеими ладонями. – Но где-то же она должна была это все держать! Не снимала же она банковскую ячейку для всякого говна?!

– Не скажи… – Гнедых приторно улыбнулся. – Это, как ты изволил выразиться, говно тянуло на приличную сумму. Его спрячешь и в банк!

– А могли нас опередить, Кирюша? – прищурился Марков, которому вдруг сделалось неуютно от приторной веселости друга. – Мог тот, кто убил ее, забрать все?

Кирилл не ответил, удрученно кивнув.

– Да-а… Надо готовиться к сюрпризам, дорогой. И к каким!

– Согласен, – промямлил друг, утратив веселость. – Но самый отвратительный сюрприз, Саша, – это начавшееся расследование. Не хотелось бы общаться с нашими доблестными органами.

– А придется! И думаю, уже завтра…

Орлов вилкой пытался отодрать от сковородки прилипшую глазунью. Сказать по правде, есть ему уже не хотелось. Поджарившийся белок прорвался в нескольких местах. Глубокие трещины достигли желтка, тот лопнул и растекся по горячей сковороде, тут же схватился тонкой пленочкой и присох намертво. И что ему оставалось? Рваная яичная крошка, вот и весь завтрак.

– Да ну тебя! – воскликнул Гена в сердцах и отправил сковороду в раковину до вечера.

Сделал растворимого кофе с сахаром и молоком, намазал полбатона маслом и сел за стол. Варить кофе остерегся, ясно же, что день не задался. Яичница вон сгорела, стало быть, и кофе не получится. А Удалова советует ремонт начать. Какой ремонт? Когда и кому его делать? Ему лично некогда, следить за бригадой строителей времени нет. Развезти на год грязь в квартире? Спотыкаться о ведра со шпатлевкой и краской? Орлов был не готов к этому даже во имя забвения его прежней жизни.

Кстати, за Удаловой заезжать или она уже на работе? Почему-то не хотелось, чтобы она опередила его и уехала на трамвае или троллейбусе. Пускай ждала бы его возле своего подъезда, сосредоточенно посматривая по сторонам. Она всегда так смотрела, именно сосредоточенно, никакой мягкой рассеянности во взгляде, присущей большинству женщин. Сосредоточенно, строго, прямо как сыщица настоящая.

Хотя тут ругать ее было не за что. Хватка у нее была просто звериная. Отрабатывала фигурантов так, как многим профессионалам и не снилось. Она вот ему уже по делу убитой Шлюпиковой несколько версий преподнесла. И одна, между прочим, толковее другой.

– А что, если… – говорит она ему вчера, когда он ее до дома подвозил. – В покушении на Шлюпикову принимали участие не один, а два или несколько человек?

– Как это?

Слушал ее Орлов невнимательно, все больше поглядывая на ее коленки и мечтая, чтобы она избавилась наконец от длинных подолов, как избавилась от очков своих бутафорских.

– Вот смотрите, Геннадий Васильевич, что получается…

Влада забылась, чуть развернулась к нему, забросив левое колено на сиденье. Подол юбки полез вверх, и Орлову, конечно же, было не до ее рассуждений. Его теперь, кроме дороги и ее коленки, ничто не волновало.

Ох и прав оказался его дружок, советовавший приглядеться к девочке. Мало того что толковой оказалась Удалова Влада Владимировна, она еще и на редкость была привлекательной. И втайне, про себя, он даже Левина благодарил за такой щедрый подарок. Но говорить тому ничего не стал. Разве можно? Еще из вредности и подлости своей природной возьмет и заберет у него Владу. А он уже к ней привык.

Так заезжать за ней или нет?

– Я уже на службе, Геннадий Васильевич, – отрапортовала Удалова в телефон, когда Орлов не выдержал и позвонил ей.

– А-а, ну-ну… – он недовольно поморщился, теперь простаивание в возможных пробках будет не таким приятным. – Ничего нового?

– Ну как же! Труп у нас, свеженький!

– Почему у нас, если мы там не были?! – сразу начал он закипать.

Мало ему Шлюпиковой, так теперь…

– Вы не были, а я была, – призналась Удалова. – Вам звонили, телефон будто сдох.

– Да? – фальшиво изумился Орлов.

Хотя сам отключил оба телефона – и домашний, и мобильный: ну устал, сил просто не было, и подумать ему хотелось без помех. Подумать над всем, что им стало известно в последние дни. Над словами опрошенных свидетелей и возможных подозреваемых подумать, над тем, что сказала Удалова вчера, тоже хотелось поразмышлять.

Вышло неплохо, похвалил он себя под занавес. Кое в чем не мог с ней не согласиться, кое за что поругал. Но телефоны в самом деле были у него отключены.

– А кто ответственный был по отделению, разве мы с тобой?

– Левин! – выдохнула с благоговейным ужасом Влада.

Не прошло и недели, как она прониклась к нему стойким отвращением за нелепые, сальные шутки и предвзятую требовательность.

– И он, конечно же, тут же вспомнил о нас с тобой, – ухмыльнулся Орлов и вдруг взбесился, представив, как тот мог липнуть к Владе во время осмотра места преступления. – Приставал?

– Пытался, – призналась она со вздохом.

– А ты что?! Сделала вид, что ничего не заметила? – фыркнул Орлов со злостью. – Ты смотри, троечница, если что, жалуйся, я ему в зубы дам запросто.

– Я и сама могу, – развеселилась она с чего-то.

– Что, прямо так и?..

– Да нет, до этого не дошло, – успокоила его Удалова. – Но за себя постоять я умею, Геннадий Васильевич, но все равно спасибо. Так не хотите узнать, что за жмурик?

– Говори, – позволил он, покосившись на недо-еденный бутербродище. Теперь аппетит пропал окончательно. – Чем он так тебе понравился, что ты решила испортить мне завтрак?

– У него найдено предполагаемое орудие убийства.