дама поблагодарила его, и громко, так как будто я глухая, обратилась ко мне: «Кто ты такая и откуда к нам явилась?». Я сразу же подхватила, и очень громко отвела: «Я-Лиид, явилась из другого мира. Ищу своего брата Деника».

Несколько паррисов воскликнули: «Айшидэнэку!»

– Так ты говоришь тебя зовут Лиид?

– Да.

– Это ложь! – спокойно ответила дама. – Дэвана Лиид по легенде была паррисса, искавшая своего маленького брата Айшидэнэка. В поисках ответа она пришла в подземный храм, сокрытый после навеки в зарослях закатных тропических лесов по ту сторону пустыни.

Она не вернулась оттуда. Говорят, она там уснула медитативным сном и спит по сей день.

Но ты, как я вижу, не паррисса. Ты очевидно другой биологический вид. Значит, ты где-то подслушала эту легенду. А твое вранье мне не лестно. Тебя следует наказать за ложь. Так я еще раз спрашиваю, кто ты такая!?

Меня трясло. Эта история с девочкой, искавшей брата. Могло ли это быть параллелью моей истории? Храм… Я была уверена, что видела его во сне. Теперь я точно знала куда держать путь… Я настолько погрузилась в свои мысли, что назад меня вернул громкий окрик дамы.

«Ну что ж», – сказала она, – «раз не хочешь говорить, мы лишаем тебя привилегий, и отправляем обратно в шахты».

Мне терять было нечего. Я знала, что правда на моей стороне. И тут во мне проснулась небывалая ярость.

– «Я та, кто я есть. Если вашим маленьким головам не дано понять истины, то ваш мир уродливее всего, что мне доводилось видеть! Вы сидите на сокровищах, оставленных вам предками. Ваше процветание основано на спинах рабов. И ваш мир заслуживает того, чтобы рухнуть в одночасье через сто одиннадцать рабочих смен! Будьте же погребены с вашей нечестивостью, чванством и жадностью! Тайна спасения в сокрытом замке уйдет со мной в могилу».

Из моего рта потоком лились фразы, которые были понятные лишь мне одной. Я как будто во время последнего дня выучила еще один язык. Казалось, что мое сердце вот-вот оторвется и провалится на селезенку.

«Это древний язык! На нем говорит только Отец!». Выдры встали. Они цепочкой потянулись из зала в боковую дверь. Время шло. Сесть мне не предлагали. Ноги ныли после долгого перехода. Рядом со мной нервно переваливался с ноги на ногу Экатолон.

Наконец, выдры вернулись. Теперь заговорил самый крупный мужчина.

«Дэвона ты или нет, мы не знаем наверняка. Ты должна понимать, что если солгала нам, и украла тайны древнего паррисита, тебя ждет страшная кара. Если же ты не солгала, то тогда на тебя ложится не меньшая ответственность, надежда нашего народа. По прогнозам наших ученых, через сто пятнадцать рабочих смен у нашего города остановится сердце, и он рухнет. Согласно древней легенде, инженеры города, после того как завершили его возведение, спрятали в его другой половине чертежи и ключи города, способные вновь запустить его сердце. Мы умоляем тебя отправиться на поиски сокрытого храма. Если ты и вправду Дэвона Лиид, то ты легко отыщешь дорогу к нему».

Я молчала. Приставки «Дэвона» в моем имени явно не было. Но схожесть звуков моего имени и имени Деника с легендой была очевидной. Если это был шанс спросить дорогу у другой сестры, потерявшей брата, я была готова его использовать.

Я хотела было кивнуть, но тут в зал через очередную боковую дверь ввели Ниса и его жену с ребенком, которая растерянно смотрела по сторонам.

«Выведите их!» – приказала дама с краю.

«Постойте!» – воскликнула я. «Они тоже здесь, на суде? Что с ними будет?»

«Это тебя не коснется. Они – мятежники, их следует казнить».

«Тогда я никуда не пойду».

«Значит, ты заодно с мятежниками! Это многое объясняет. Ты – подослана специально, чтобы уничтожить наш город!» – закричал главный брат, сидевший по центру.

Но тут голос подал неприметный серый старичок, сидевший рядом. Шум тут же стих.

«Не имеет значения».

«Что?» – разнеслось от других судей.

«Не имеет значения, – снова повторил он. – На чьей стороне эта девочка, если у нее есть хоть одна возможность нам помочь. Мне не важно, что станет со мной. Но у молодых должен быть шанс. Ради моих внуков. Ради смелых бессмертных душ, Дэвона Лиид, прошу, прости этих глупцов. Мы дадим тебе снаряжение, ариила и провожатых. Мы (теперь он обращался к совету) начнем эвакуацию города на болотные земли на случай провала этой миссии. А теперь (он снова обратился ко мне) у тебя есть пять рабочих смен, чтобы отдохнуть, пока мы готовим снаряжение».

В зале стояла гробовая тишина. Никто не осмелился перечить старейшему члену совета.

«Как на счет мятежников?» – спросила я.

«Их не тронут и эвакуируют в числе других жителей».

Глава 21. Караваны

Неуклонно приближалась зима. Запоздавшее бабье лето чинно удалилось в темную завесу ноября, который теперь нерешительно топтался на пороге зимы. Светлые кристаллы пушинок щекотали хмурое небо тут и там, загораясь на миг в свете окна и вновь пропадая в темноту.

В один из таких дней, когда с неба то и дело срывался снег, в деревню пришел караван торговцев. Путешествовать в этих краях в одиночку было небезопасно, поэтому торговцы разными изделиями собирались в небольшие группы. Они торговали каждый своим товаром и рассказывали замечательные истории про каждый. Люди с удовольствием слушали эти сказки, но расставаться со своим имуществом не спешили.

Дагон тоже пришел на этот стихийный базар. Менового товара у него не было, но как бывший торговец, он не смог устоять перед соблазном поглядеть на бойкий мен пришлых коробейников.

Рынок кипел. В общем ажиотаже праздника вождь купил совершенно глупое бронзовое копье, заканчивавшееся стержнем. Когда на следующий день коробейнки ушли, он, протрезвев, гнался за ними пол дня, чтоб вернуть ненужное и неработающее. Но торговцы – народ хитрый. На подмерзшей земле, едва покрытой местами снегом, трудно увидеть отпечатки ног. И они нарочно запутывали следы, чтобы сбить собак.

Но пока все только начиналось. Полился мед из бочонков, как песни с дальних берегов из уст продавцов. Женщин сперва не хотели пускать, но потом после нескольких кружек козьей настойки мужчинам понадобились прислужницы, и путь для женщин был открыт. А там и начались покупки украшений из бронзы, тканей. Мужчины в этом крае были щедры со своими женами.

Под конец торговцы достали свой лучший товар. И Дагон не мог поверить своим глазам – это были карты! Не простые, начерченные на кусе материи, а металлические, со встроенной демонстрацией проекций параллельного