Фыркнув, я привалилась к витрине. Алекс же приподнял мою ладошку и, одним движением оторвав от кольца ярлычок, бросил его поверх надраенного стекла. Сделал тоже самое с ярлыками на браслетах.  Вскинув голову, я прищурилась.

— И что всё это значит?

— Надеюсь, ты не думала, что я вначале на тебя это надену, а потом примусь снимать?

Я снова фыркнула. Взяла ещё одно колечко и надела его на мизинец.

— Раз бриллиантов много не бывает… — пожала я плечами на вопросительный взгляд Алекса.

Он качнул головой. Запер витрину и, взяв меня за руку, повёл к двери в подсобку. Я попыталась высвободиться, но он сжал крепче. Не больно, но так, что стало понятно – можно и не пытаться. Пришлось смириться. Открыв дверь, он рыкнул на вскинувшую голову блондинку:

— Иди в зал!

— Я почти за… — начала было она, но Алекс так глянул на неё, что она предпочла не спорить. Глаза у неё были большие, серые, ресницы длинные. Выглядел Алекс так, что на её месте перечить ему я бы тоже не стала. Вот и девица, не сказав больше ни слова, поспешила убраться от греха подальше. Стоило ей выйти, Алекс перехватил дверь и рявкнул:

— Если кто-то сюда сунется, голову оторву.

Захлопнув дверь, он обернулся ко мне.

Я прошла вглубь комнаты и, остановившись возле разложенных на чёрном бархате серёг, посмотрела на Алекса.

— По-моему, ты её напугал.

Он приблизился ко мне и без особого интереса окинул взглядом украшения. Положил ладони мне на плечи и стал мягко массировать.

— Не люблю пугливых.

Взяв одну пару, я положила её себе на ладонь и слегка выгнула пальцы, чтобы свет заиграл на камнях. Вздохнула и вернула серьги на место. Большие пальцы Алекса через ткань обрисовали мои лопатки, я ощутила, как он подошёл ближе, практически вплотную. Слегка потянув за волосы, он заставил меня склонить голову и прошёлся языком по шее – от самого ворота рубашки до уха. Шумно втянул воздух носом.

— Я соскучился по твоему запаху.

Поддев мочку носом, он выдохнул, и я услышала что-то схожее то ли со звериным рыком, то ли с урчанием.  Горячие ладони соскользнули с моих плеч к пуговицам рубашки. Первая… вторая…  Расстегнув до конца, он развернул меня к себе лицом. Приподнял голову за подбородок, посмотрел в глаза, а потом, отпустив, коснулся ключиц.

— Чего-то тут не хватает, — сдавленно проговорил он, не отводя взгляда.

Зрачки его расширились, радужка напоминала пронзённое разрядами серебристых молний грозовое небо. По рукам вновь побежали мурашки. Столько раз на меня смотрели мужчины. Столько раз… По-всякому: с похотью, с высокомерием, с предвкушением, но чтобы так… Этот взгляд пугал меня, потому что я падала в это небо, меня затягивало бушующей в его глазах бурей, и сопротивляться становилось всё труднее и труднее. Он ломал любые мои попытки. Не убежать, не спрятаться. Разве что он сам разрешит, вот только я не сомневалась – этого мне не дождаться.

Убрав руку, он отошёл к витрине, находящейся в дальнем углу комнаты. Рубашка моя так и осталась распахнутой, груди касался охлаждённый кондиционером воздух. И что это значит? Что он опять придумал?

Сжав пальцами полы, заметила, как Алекс набирает на панели код. Не отличающаяся особым любопытством, всё же не сдержалась и подошла к нему. Под стеклом лежали роскошные гарнитуры… Настолько роскошные, что я даже не нашлась, что сказать. Никогда подобного не видела. Огранка камней, обработка драгоценного металла… Даже надетое на мне кольцо с бриллиантами на фоне этого великолепия выглядело просто.

Взяв комплект серёжек с жёлтыми бриллиантами, Алекс поднёс его к моему лицу и, нахмурившись, положил обратно. Проделал то же самое с другим – из розового золота. Я стояла молча и смотрела на него. Что он вытворяет?! Я, конечно, понимаю, что для мужчины, в ванной у которого переливаются бриллианты, любая прихоть – всего лишь прихоть, но всё же.

— Что ты делаешь, Алекс? – тихо спросила я, когда он продел мне в мочку длинную серёжку с окружённым чёрными бриллиантами изумрудом.

Он приложил палец к моим губам.

— Тс-с-с. – Продел вторую и, взяв браслет от того же комплекта, добавил к тем, что надел в зале. Я чувствовала, как меня пробирает внутренняя дрожь, и сама не могла понять причину этого. Он ведь решил поразвлечься, в очередной раз показать мне своё всевластие, да и только. Вот только пальцы его, словно невзначай, касались моей кожи, и это волновало меня. Его взгляд, его прикосновения… На грудь мою легло прохладное колье. Изумруды, чёрные бриллианты и всё то же белое золото… Я почувствовала прикосновение металла и контрастом – губы Алекса во впадинке между плечом и шеей.

— Вот так лучше, — удовлетворённо кивнул он, отстранившись, и уголок его рта дёрнулся.

Я провела ладонью по шее, по колье. Потрогала длинные, невероятно тонкой работы серьги и поджала губы. Не знала, что сказать ему, не знала, что делать. Меня пугало, что я начинаю думать о чём-то, пугала реакция собственного тела, пугала моя незащищённость перед ним. Похоже, он слегка заигрался, но у него это право, в отличии от меня, есть. Я же…

Вернувшись обратно к витрине с серьгами, я уставилась на уголок чёрной бархатной подстилки. Рядом, на точно такой же, лежали обручальные кольца. Посмотрев на них лишь мельком, я отвернулась и услышала за спиной шаги.  Подойдя, Алекс положил ладони мне на талию и тут же переместил их на живот. Развернул меня и, подхватив, усадил прямо на витрину – между бархатных подстилок. От неожиданности я оперлась рукой и, наткнувшись на кольца, отдёрнула её. Алекс тихонько засмеялся. Колени мои упирались ему в живот, и я буквально почувствовала этот его тихий гортанный смех.

— Ты с ума сошёл? – спросила я, когда он принялся стягивать с меня легинсы. Попыталась остановить, накрыв ладонью руку, но он только глянул на меня своим тёмным, со вспышками серебряных молний взглядом.

— Сошёл, — отозвался он, скатав легинсы до колен. — Ещё как сошёл… ______ Говорите, стояк есть, секса нет?)))) Спасибо вам, дорогие мои, за комментарии!! Всем сегодня отвечу!))

Я надрывисто выдохнула. Ощутила прикосновение рук к голым бёдрам и, забывшись, вновь оперлась о витрину. Проклятые кольца…  Наши взгляды встретились, и у меня едва не закружилась голова. Пряный, пьянящий взгляд проникал в самое моё нутро, возвращая к жизни ту меня, что когда-то умерла, ещё даже не начав жить. Вот только пробуждение это не сулило мне ничего хорошего.

— Алекс, не надо… — взмолилась я, когда он, стащил рубашку с моих плеч до локтей и принялся целовать шею.  Я чувствовала его дыхание, мягкие покусывания, влажный язык, и меня захлёстывало паникой. Легинсы мои опустились едва ли не до щиколоток, пальцы его устремились вслед – по моим ногам, по икрам, и я зашептала ещё отчаяннее: – Я не хочу чувствовать… Алекс, пожалуйста…

— Почему? – посмотрев на меня, спросил он.