Преследование продолжалось уже шесть дней. Но Джон, как, впрочем, и вся команда, уже перестал их считать. Теперь не было ни дня, ни ночи. Спали моряки, в свободное время, вне зависимости от оттого, день был или ночь. Пищу принимали в редкие минуты отдыха. В любой момент могла прозвучать команда капитана: «Повернуть парус», «Всем на весла». И моряки срывались с мест, бросали тарелки с едой и кидались выполнять поручения. Впервые за все время плавания из мешка извлекли третью пару весел. Теперь даже Торк и Петрович садились вместе со всеми остальными, и гребли, гребли…

Капитан все это время не покидал свой пост. Он днем и ночью стоял за штурвалом как статуя. Дядюшка Том сильно похудел, щеки впали, под глазами образовались мешки от бессонницы. Но стоял он все также прямо и все также глядел в свою подзорную трубу куда-то через горизонт.

Сначала погоня захватила Джона Смита, но теперь ему стало уже все равно. Он, словно послушный зомби, без мыслей и эмоций вставал и шел выполнять команду. Разговоров между членами экспедиции почти не было.

К вечеру шестого дня, Торк, проведя очередные измерения, резюмировал:

–Ветер попутный, «Летучий голландец» в ста милях от нас и замедлился. Если все пойдет так, как сейчас, завтра к вечеру мы его настигнем.

–Не настигнем.

Капитан и Торк обернулись. За их спинами стоял Манки, кажется впервые слезший со своей мачты не для того, чтобы сесть на весла или пообедать. Джон, стоявший в это время неподалеку, мог видеть его лицо. Такое же усталое, как и у всей команды, оно было абсолютно серьезно. Впервые за все время путешествия, Манки не улыбался. И от этого серьезного лица становилось жутко.

–О чем ты говоришь? – спросил Дядюшка Том. Он был возбужден близостью вожделенной цели, и теперь, когда появились сомнения, голос его дрогнул.

–Посмотрите туда.

Капитан, Торк и вся команда, взглянули в том направлении, куда указал Манки. Прямо по курсу, у самого горизонта вздымалась небольшая черная тучка.

–Может, это ночь настает? – неуверенно сказал Сандер.

–Может, извергается подводный вулкан? – пробормотал Алек.

–Нет, – спокойно ответил капитан – мы с вами прекрасно знаем, что это. Приближается буря.

–Фронт довольно большой. Нужно обходить. Крюк получится миль в восемьсот – сказал Торк.

–Сколько времени уйдет, чтобы снова догнать «Летучий голландец»?

–Дней семь, если будет попутный ветер.

Капитан отвернулся от надвигающегося урагана и взглянул на команду. Все как один были измождены, грязны и небриты. Так как коку Петровичу тоже приходилось работать вместе со всеми, он не успевал выполнять свои основные обязанности, и экипаж «Афины» питался сухим пайком и сырой рыбой.

–Мы не будем обходить. Мы пойдем через шторм – наконец спокойно проговорил он.

–Капитан, это же самоубийство! – пробормотал Торк.

Капитан ничего не ответил. Он посмотрел на своего помощника, как будто хотел просверлить его взглядом насквозь. Торк опустил голову.

–Будем готовиться к шторму. Манки, Алек, Сандер, укрепить все, что есть на палубе дополнительными канатами. Омлет, убрать с палубы все, что может смыть водой и унести в каюту. Петрович, приготовить обед, такой, как будто мы собираемся пировать в последний раз в жизни. После этого всем отдыхать. Шторм приблизится, думаю, часов через восемь. К этому времени все должны быть сытыми и отдохнувшими. Выполнять!

–Да, мой капитан! – дружно прокричала вся команда.

Проснулся Джон от сильного удара. Его окружала непроглядная тьма. Каюта ходила ходуном. Вся она была залита водой. Кроме него в палатке уже никого не было. На четвереньках он выполз наружу. Здесь тоже господствовала абсолютная темнота. Разглядеть что-либо можно было только во время частых вспышек молний. Парус уже был снят. «Афину» метало из стороны в сторону, как будто это был не корабль, а фантик от конфеты. Вся она тряслась и грозила развалиться в любую минуту. Канаты, которыми были скреплены детали судна, трещали. Но самое страшное было за бортом. По небу со страшной скоростью пробегали черные облака, в океане с диким ревом, подобно стаду рассвирепевших быков носились огромные валы волн, седых от пены. Некоторые из них наваливались на «Афину» сверху, грозя раздавить ее своей чудовищной массой. Порой корабль целиком уходил под воду, но каждый раз снова показывался на поверхности. Некоторые из волн подкатывались под утлое суденышко, вздымая его затем под самое небо, в эти мгновения Смиту казалось, что они сейчас оторвутся от воды и улетят прямо в небеса. Но затем было падение. «Афина» медленно переваливалась через гребень волны и, набирая скорость, падала в пропасть. Каждый раз Джон ждал, что это падение будет последним в жизни бесстрашной команды и в его жизни. Но снова и снова, спустившись на самое дно бездны, «Афина» выдерживала, чтобы в следующее мгновение принять следующий удар стихии.

Капитан по-прежнему стоял у штурвала. Управлять кораблем в такой ситуации было бессмысленно, поэтому он просто держал рукоятку рулевого колеса мертвой хваткой, напоминая статую. Ветер трепал его волосы, волны доходили до пояса, но все это не могло его пошевелить. Именно сейчас он был в своей стихии. Все остальное – легкий попутный ветерок, звездное небо, Остров – было для него просто сном.

Манки как обычно сидел на верхушке мачты. «Афина» раскачивалась так сильно, что порой он полностью уходил под воду. Но вода не смывала с его лица улыбки: он тоже был в своей стихии. Петрович сидел на корме совершенно неподвижно. Возможно, он спал. Суетились лишь братья. Они бегали от борта к борту, проверяя, не порвался или не развязался ли где-нибудь канат, периодически подтягивая узлы и подвязывая все новые веревки.

Сандер увидел Джона и что-то крикнул ему. Из-за рева волн он ничего не услышал. Не в силах устоять на ногах, Смит встал на четвереньки и подполз поближе, чтобы узнать, чего хочет от него Сандер. Тот снова что-то прокричал. Пришлось ползти снова. Наконец, приблизившись к Сандеру почти вплотную, Джон смог расслышать его голос.

–Держись за веревки, а то тебя смоет – кричал он что есть мочи.

Джон огляделся. На расстоянии вытянутой руки от него торчал длинный конец каната, связывавшего с кораблем одну из бочек, служивших бортом. Он схватился за него. В то же мгновение следующая налетевшая волна поглотила «Афину», казалось, на целую вечность. Джон ничего не видел и не слышал. Он находился словно в большой водопроводной трубе: кругом темнота и стремительный поток ледяной воды. И веревка, словно нить Ариадны связывавшая Джона с жизнью. Он не понимал, где низ, где верх. Кислород в легких заканчивался. В какой-то момент голова его оказалась над поверхностью воды, что дало возможность сделать глоток свежего воздуха. Небо снова озарили молнии, дав возможность оценить окружающую обстановку. Корабль уже давно вынырнул из воды, а Джон, смытый с палубы страшным потоком, болтался метрах в пяти от его борта. С ловкостью обезьяны он начал тянуть на себя канат. Корабль медленно приближался. Наконец, Джон достиг борта корабля и вскарабкался на палубу. Остальная команда продолжала выполнять свою работу, словно ничего не случилось.