Офицер думал, наверное, с минуту. Алекс благоразумно молчал, хотя ему хотелось язвить буквально по каждому пункту.

– Подождите. – Полковник все же что-то решил и пошел с паспортами обратно в здание – так же неспешно.

– Ну наконец-то.

Валерия достала портсигар. Она долго прикуривала, отворачиваясь туда и сюда, боялась подпалить палантин, снимала перчатки.

Им обоим, кажется, было не по себе здесь, под всеми ветрами, потому что они одни в выбеленном пространстве, в вымершем перед лицом неизвестно чего городе, и неизвестно, кто сейчас придет сюда – толпа погромщиков? мародеры?

– Забавно. Что ты, получается, член семьи, а я непонятно кто.

– Ты сейчас серьезно? – Валерия будто очнулась – до этого стояла неподвижно и смотрела на черную реку.

– Ну да, если вдуматься, непонятно кто. Про меня нигде в «википедиях» не написано. Даже в статье про отца в разделе «Семья». Все спрятано, засекречено…

– Я думала, у Михаила Николаева сын слегка вырос из подростковых комплексов.

– Кстати, а я тут подумал. Если мне действительно придется доказывать. Где-то, когда-то… У меня же, получается, ничего нет? Только свидетельство о рождении? Но оно не у меня, а, видимо, где-то у отца… Значит, считай, его нет…

– Хватит ныть.

– А зря я тоже не посмотрел твой паспорт!

– Чего это? Год рождения я не скрываю, – Валерия ядовито улыбнулась и стрельнула окурком на территорию правительства.

– А я вот не видел еще ни одного документального подтверждения, что ты действительно жена моего отца. А, Мата Хари?..

– Держите себя в руках, Алексей Михайлович.

К ним шел полковник. Они подобрались.

– Вам надо ехать в ФАДН, – заявил офицер, возвращая паспорта через решетку.

– Че-го?

– Федеральное агентство по делам национальностей. Временный президиум правительства находится там.

– Это что еще за хрень? – возмутился Алекс.

– Здесь сейчас нет никого из членов правительства.

– А сразу вы не могли нам сказать?..

Полковник подумал-подумал, зачем-то ответил: «Честь имею» и пошел обратно сквозь ветер.

– Crazy! – заключил Алекс. – И где этот… Как?

– Заткнись и ищи.

Сама Валерия уже сосредоточенно искала в телефоне. Алекс последовал ее примеру.

– Что это?! – кричал он через секунду. – На гугл-картах! Почему вся Москва – белое пятно?

Он ездил пальцем по карте, увеличивал, уменьшал с таким изумлением, как будто ему показали мир после ядерного удара.

– Да ты перестанешь орать по любому поводу? – хладнокровно спросила Валерия. В белом поле Москвы, над экраном, пар от ее дыхания тоже был белым. – Гугл просто отключил карту.

– Так бывает?

– «Так бывает», – передразнила Иглинская. – Так уже было с Грузией. Помнишь? Пятидневная война. Ты маленький, ты не помнишь.

– Зачем? – тупо спрашивал Алекс.

– Чтобы военные не использовали. Это гуманистическая миссия гугла.

– И что это значит? – тупо спрашивал Алекс.

– О господи. Что надо вызывать Яндекс. Такси, а не Uber. Потому что машины одни и те же, но Яндекс работает по своим картам.

– Я имею в виду…

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – резко оборвала Валерия. – Если разбираться, что это значит и кто что имеет в виду, то проще нам прямо отсюда ползти на кладбище. Понял? Меньше слов, больше дела. Ты в России. Сынок.

Алекс обиженно замолчал. Опять полез в айфон.

– Странно, что папочка это тебе не объяснил.

Чертова балерина. Не может остановиться.

– Я вызываю Яндекс.

– Молодец. Хороший мальчик.

Ледяной рукой она потрепала его по щеке.

И он почему-то представил вдруг, как она дрочит ему – этой ледяной рукой, как это мучительно классно и как невозможно закончить.

Fuck. Балет рук.

Это оказалось рядом – опять пересечь проспект, как бурный поток; проспект, который почему-то называется бульвар и который в этот час все же не бурный поток, хотя обычно Москва никогда не спит. Такси почти сразу свернуло с Поварской в один из переулков.

Они как будто метались на одном пятачке, туда-сюда, значит – бессмысленно.

– Ты знаешь, что Яндекс удалил на своих картах название «Площадь Свободной России»?! Там ничего теперь не написано! Просто развязка!

– Успокойся, убери телефон, – строго, даже не глядя на него, отвечала Иглинская – как настоящая мачеха.

Еще недавно стоявшие под фонарями, как ровесники, теперь они принимали это новое разделение ролей.

– Заказ будет оплачен картой, – бесстрастно сказал робот.

Водитель так и не проронил ни слова. Может, тоже робот.