— Ой, извините, пожалуйста!

— Сколько вам угодно.

— Ой, еще раз простите! Я такая неловкая!

— Может, вам лучше сесть?

Уф, слава Фрейру! Музыка смолкла. Я справилась.

— Да, пожалуй. Спасибо, вы великолепный танцор — для своих лет. Я даже утомилась, ноги не держат. Спокойной ночи! — И, одарив на прощанье обезоруживающей улыбкой, я покинула своего кавалера столь же стремительно, сколь неожиданно ангажировала.

— У меня получилось? — поинтересовалась я, желая разумеется, получить заслуженное одобрение своей вдохновенной импровизации.

— Без сомненья, — ответил Энтони. — Сработала первоклассно. Я б даже сказал, со знанием дела. Обе ноги отдавила добросовестно. Дедушка надолго этот танец запомнит!

— Ну и склероз с ним! — выругалась я, решив обидеться. — Отвлекала, как могла.

Неожиданно передо мной вырисовалась какая-то особь мужского вида: большой, косматый, мускулистый, — и протянула свои ручищи:

— Крошка, пошли потанцуем. Ты, видел, предпочитаешь парней постарше?

Я ойкнула и отшатнулась, едва не поскользнувшись на пластиковых осадках.

— Исчезни, труп, — сказал громиле Энтони. Вежливо, но убедительно. — Девушка предпочитает постарше, но поумней. К тебе это не относится.

Лохматое подвыпившее чудовище с глухим рокотом в горле развернулось к противоречившей ему букашке… и, встретившись взглядом с моим заступником, сникло, поперхнувшись рыком. Кашлянув, что-то пробурчало и ретировалось.

— Кто это? — спросила я.

— Понятия не имею. Гоблин какой-то. Незнакомые гоблины уважают Энтони с первого взгляда?

Это приятно. Но еще приятней было бы смыться с этой вечеринки. Что-то мне подсказывало, что здесь становится небезопасно: веселье только начинается, а компания собралась, на мой взгляд, сомнительная — одни гоблины да ведьмы…

Кстати о ведьмах. Одна из них (и, как мне кажется самая опасная) в данный момент оказалась у Энтони прямо за спиной. Я видела, как она остановилась в нерешительности — гадая, исчезнуть или окликнуть…

Энтони обернулся. Словно почувствовал ее. Она, будто застигнутая врасплох, на миг потупила взор, но не смогла сдержаться и буквально впилась в него глазами.

— Стелла? — только мог выговорить он.

Все ясно. Он, может, и знал, что встретит здесь свою занозу, да только не думал, что она действительно тут окажется. Сложная ситуация, ничего не скажешь.

— Привет, — сказала она. — Давно не виделись. Как поживаешь?

Ей спросить больше не о чем? Будто не видит, что ему не до разговоров — мраморные статуи не разговаривают! Такие внезапные появления кого хочешь окаменеть заставят. (Спасибо хоть про Алису Кэрролла не вспомнила, не воспользовалась манерой чеширского кота. А с другой стороны, видок получился б отменный!)

— Э-э, извините, пожалуйста, — встряла я в немой их разговор, прервав перестрелку взглядов. — А не вас ли, сударыня, я давеча видала в офисе господина Дэкстера?

— Да, это была я. — Госпожа ведьма ответила мне учтиво, как отвечают внезапно заговорившим вазам на тумбочке.

— А позвольте спросить, что вас туда привело?

— Это мое личное дело.

— Угу, — сказала я глубокомысленно, — понятно. А скажите, пожалуйста, сколько конкретно времени вы не встречались вот с этим господином графом?

— Больше четырех лет, — тусклым голосом ответил за нее Энтони. — Ровно пятьдесят пять месяцев.

— Угу. И все эти дни он считал вас погибшей? А растолкуйте, сделайте милость, почему сегодня днем вы не соизволили подождать пару минут и объясниться в приватной беседе? Почему, скажите мне, вы, проезжая мимо замка, не заглянули, так сказать, на огонек? Если мне не изменяет память, 12 числа июля месяца в тех краях я встретила именно вас. Что мешало вам еще тогда развеять миф о вашей мнимой кончине?

Последний вопрос я задала, встав лицом к лицу со Стеллой. Не спросила — почти прошипела в глаза цвета самого лживого металла. Именно эта мысль — я точно знала — сейчас буквально пульсировала в сознании Энтони. И он ждал ответа, как приговора. Как будто от ее слов зависела его жизнь. Эх, если б только я могла размотать извилины ее мозга, как клубок ниток…

— Так было нужно, — ответила Стелла, скромно опустив густые ресницы.

Прекрасная отговорка! Энтони разочарованно усмехнулся. «Нужно!» — кому, интересно? Ему? Вряд ли. Выходит, это было нужно ей? Ну и зараза же она тогда!

Я чувствовала себя маленькой лодочкой с трагической судьбой «Титаника», зловредным течением занесенной меж двух айсбергов, пытающихся испепелить друг друга жгучим презрением. Мне оставалось лишь зажмуриться и ждать, когда меня сотрут в пюре в тисках льда либо спалят мимоходом.

Красота какая!

Через дыры в стенке бумажной

светит Млечный Путь…

Исса

— И чем тебе помешал этот прохожий? Да останови же! Иди теперь соскребай грешную душу с асфальта.

— Иди ты. У тебя лучше получается, — буркнул Тони барабаня пальцами по баранке руля.

— Вот видишь, Дыркина, почему днем пришлось вести машину тебе? — обернулся ко мне Вик. — Из любви к человечеству! Иначе покойничков нужно было бы по всему шоссе собирать.

И он покинул машину с тяжким вздохом: «Говорила мне мама — учись на кондитера, сладкая жизнь будет!» Дверца хлопнула. Огоньки вспыхнули и погасли. В полумраке салона остались только я и Энтони.

— Вот стерва!.. — воскликнул он, двинув кулаком по рулю, больше не в силах сдерживаться.

С вечеринки мы улизнули в самый разгар веселья. Я просто не могла видеть, как милейший господин Дэкстер беззастенчиво использует обаяние Энтони и Вика, подсылая их к гостям с целью уладить какие-нибудь деловые проблемы или просто получить выгодный контракт. Разве кто-то мог отказать таким милым мальчикам? Особенно если этот «кто-то» — какая-нибудь древняя беззубая колдунья, каких на бал явилось немало.

Другая ведьма, Стелла, умудрялась строить глазки одновременно и Энтони, и Джеймсу. И если один хмуро избегал ее взгляда, другой сиял, как, извините, медный тазик для варки варенья. И, разумеется, в конце концов Стелла остановила свой выбор и полностью сосредоточила чары на Рыжем Санте. Чем еще ядовитей уязвила и без того несчастное сердце моего зеленоглазого графа. Нет, этого я больше вынести не могла. Я набралась духу и, отыскав в толпе гостей господина Дэкстера, чисто конкретно объявила ему все, что думаю. Прямо в рыжие кудри, рассыпавшиеся по собольему воротнику. Что у меня разболелась голова и что я собираюсь покинуть бал. И вдобавок потребовала, чтоб домой меня отвез Энтони — раз уж он меня сюда притащил!