Именно поэтому слово смерть для каждой из нас являлось не просто словом, а самым настоящим приговором.

— Галия, не пугай девчонку, — мягко произнесла грузная девушка, поправив шарфик, который был обмотан вокруг шеи, словно у неё болело горло или она что-то хотела скрыть. Тоже шрамы? Но тогда бы связки повредились, а она вроде говорит нормально. — Она и так нервничает, а ты больший ужас нагоняешь. Вспомни, каково нам было год назад… сразу после посвящения.

Они обменялись понимающими взглядами, от которых мурашки пробежались по коже. Это ведь были не просто слова.

— А где ещё одна? — вдруг спросила я, быстро осматривая.

Первая, вторая, третья, пятая, шестая. Галия седьмая. Но ведь должна быть ещё одна. Всего восемь связок, я точно помню. Где же восьмая целительница?

Неужели?…

Случаи гибели послушниц были крайне редки, но всё равно случались. Последний раз вроде лет пятнадцать назад.

— Жива, — быстро произнесла подруга, явно прочитав страх на моём лице.

— Фая не смогла прийти, — уклончиво отозвалась целительница с изумрудными глазами.

— Сил не хватает, — поддержала её блондинка у окна. — Все время спит.

— А когда не спит, плачет, — жестко заметила брюнетка со шрамом. — Как будто ей одной тяжело было. Мы все прошли через это… и все чего-то лишились.

Остальные молчали, отводя взгляд.

— Не о том говорим, — заметила девушка, что стояла за спиной. Она обошла меня и села рядом с рыжей, закидывая ногу на ногу. Короткостриженая с соломенного цвета волосами, широким лбом и небольшими глазами. Далеко не красавица, но что-то в ней всё равно привлекало. — Всё не так плохо. Блейну смерть не грозит.

— Пока, — вставила ехидно зеленоглазая, отступая от кровати и подходя к столику, на котором стоял графин с водой и стаканы.

— Эйна, прекрати, — отрезала Галия. — В любом случае, вылечить Блейна может лишь седьмая. Только ей под силу проникнуть через броню. Никого другого ликан к себе близко не подпустит. Даже находясь без сознания.

— Б-броню? — переспросила я окончательно запутавшись.

Какая броня? О чём они вообще говорят?

Я снова взглянула на мужчину. На нём была лишь лёгкая рубашка и никаких доспехов. Вот совсем никаких. И причем тут целительница?

— Придётся Феба звать, — произнесла блондинка у окна. — Самим сложнее будет добудиться. Последние силы потратим.

— Ларкас по головке за самоуправство не погладит, — сказала полная и снова потянулась к шарфику.

Словно хотела размотать, но рука тут же опустилась.

— Итана я на себя беру, — отмахнулась Галия и снова повернулась ко мне. — Айвири, в любом случае, вытащить осколок сможешь лишь ты. Мне так много хочется тебе рассказать, и я обязательно это сделаю. Но не сейчас… Сейчас времени слишком мало…

— А ты можешь вылечить?

— У меня не получится, — она грустно улыбнулась. — Сил не осталось. Нэнна, конечно, поделилась. Но дело не только в опустошении.

— Наш срок подошел к концу, — заметила рыжая, воспользовавшись паузой. — Связки распались. Галия дольше удерживает, потому что они рядом. Время вышло.

— А если я поделюсь силой? — произнесла я. — Дам столько, сколько потребуется.

— Это не поможет, — ответила подруга. — Девочки правы. Наша служба закончилась. Теперь ты связующая. И осколок вытаскивать тебе. Больше некому. Мы и в обитель хотели его отвезти, чтобы после посвящения лечением Блейна сразу занялась моя последовательница. А тут ты…

Что ж, похоже, другого выхода у меня нет. И что застыла? Ведь за этим и пришла. Помогать. А всё равно страшно.

— И что мне надо делать?

— Сейчас, сейчас. — Галия обернулась к короткостриженой. — Луа, зови Феба.

— А что его звать? Вон за дверью мнётся с Нэнной. А бабулька сильная, крепко его сдерживает. Да так, что он даже не осознаёт этого.

— Девочки…

— Удержим, — понимающе произнесла зеленоглазая. И остальные согласно кивнули, поддерживая подругу. — Сил должно хватить. Уверена, что Итана не стоит дождаться? Он старший… было бы легче, если бы Блейна именно он держал.

Галия покачала головой.

— Он старший, но Феб ближе. Родная кровь. А Ларкас придёт. Они все скоро придут. Почувствуют… в стороне не останутся. Минут пятнадцать и будут здесь. А нам хватит.

Что? Пятнадцать минут? Она серьёзно?

Да тут часа два надо или три.

Я же не просто не знаю, я даже не представляю, как смогу вытащить кусок льда из груди ликана… прямо здесь. В комнате. Без инструментов…

Меня слегка замутило. Перед глазами возникла картинка раскуроченной грудной клетки, потёки крови, капельки которых медленно капали на пол, образуя огромные лужи. И я посреди этого великолепия по локоть в крови.

Ох нет… не могу.

Честно говоря, в этот момент мне больше всего на свете хотелось сбежать. Развернуться, броситься к двери и уйти.

Но в этот момент Луа открыла замок и в комнату стремительно ворвался Феб, а за ним и Нэнна, которая тут же весьма предусмотрительно закрыла дверь. Ликан так торопился, что этого не заметил.

— Что здесь происходит? Что вы задумали? Галия?

Я застыла, вцепившись пальцами в воротник плаща.

— Ничего. Знакомься, это ваша новая связующая. Седьмая в связке.

— Кто такая? Откуда здесь? Это ведь невозможно…

Пора… тянуть больше не имело смысла.

Я осторожно стянула с головы капюшон и медленно повернулась, встречаясь взглядом со светло-зелёными глазами.

Узнал. Сразу. И понял всё тоже… сразу…

Напрягся со злой усмешкой на губах, пристально разглядывая.

— Княжна…

Никогда не думала, что титул, который собственно никогда мне и не принадлежал до конца, будет так тяготить сейчас. И прозвучит скорее как издевательство.

— Света и жизни, лэр.

Ликан проигнорировал моё приветствие, повернувшись к Галие.

— Итан не знает.

Не вопрос, но я всё равно вмешалась, решив заступиться за подругу.

— Нет, не знает.

— Седьмая значит… и не посвященная, — заметил мужчина, скользнув по мне взглядом и глаза вспыхнули опасным огнём. — И как же ты здесь оказалась?

— С разрешения настоятельницы.

— Потом поговорите. Давай, юноша, помоги девочкам, — прикрикнула на него Нэнна, ткнув крюком в спину. — Без тебя не справятся.

Не упал, но слегка пошатнулся, взглянув на друга.

Над ним уже склонилась рыжая, быстро срывая рубашку и обнажая грудь. Со своего места я увидела изогнутый рваный шрам у сердца. И снова подумала о ножах, крови и операции.