Особенный или эмоционально сильный опыт может оставить тропу на всю жизнь, даже если по ней «прошлись» всего один раз. Чаще всего это бывает связано с эмоционально тяжелым событиям, которые вызывают негативные ассоциации. Например, это могут быть те случаи, в которых вы находились в опасности. Память о них очень важна с точки зрения выживания, и в хранилище воспоминаний им отдается приоритетное место. С точки зрения эволюции нам важно запоминать опасные ситуации, чтобы мы могли избегать их в будущем. Это означает, что если вы станете свидетелем чего-то ужасного или попадете в ситуацию, где вашей жизни будет грозить опасность, то, скорее всего, вы детально запомните это навсегда. События, которые не являются особенными или эмоционально окрашенными, например, завязывание шнурков, не оставят за собой следа. Клетки будут держаться вместе короткое время, а затем их связь разрушится, и вы забудете о том, что делали.

Учитывая это, вы поймете, как физическая активность способна протаптывать ментальные тропы и заставлять клетки устанавливать более крепкие связи друг с другом. Как вы помните из начала этой главы, благодаря тренировкам клетки гиппокампа начинают вырабатывать больше BDNF. BDNF усиливает связи между клетками мозга, и они начинают «крепче держаться за руки», благодаря чему тропинка протаптывается быстрее. Воспоминание становится ярче и, соответственно, мы запоминаем, что делали. Мы начинаем лучше запоминать и легче изучать новое.

Физическая активность повышает уровень BDNF, что укрепляет связи между мозговыми клетками. Возможно, это одна из главных причин, по которым тренировки так полезны для памяти.

Прогулки или 30-минутной пробежки достаточно для укрепления памяти. Возможно, это даже лучше, чем бег в течение нескольких часов.

С позиций благополучия мозга сложно сказать, всегда ли большее количество физических нагрузок полезно. Хорош ли для памяти и мозга такой изнуряющий триатлон, как Ironman, в течение которого участники остаются активными 10–12 часов без перерыва? Точных доказательств этому нет, но есть мнение, что такая огромная нагрузка скорее вредна для памяти и мозга, чем полезна.

Американским ученым удалось вывести мышей, которые были одержимы бегом. Исследователи позволяли спариваться тем особям, которые бегали больше всех, а затем спаривали наиболее активных представителей их потомства. Ученые продолжали это делать до тех пор, пока не получили мышей, которые по своей собственной инициативе бегали практически в три раза больше обычных особей. То расстояние, которое пробегали мыши, эквивалентно множеству километров, которые пробежал бы человек.

Память мышей было решено проверить, поместив их в новый лабиринт. Мыши, которые двигались в пределах нормы, быстрее ориентировались в незнакомом пространстве, поскольку тренировки улучшают память. Однако гиперактивным мышам понадобилось гораздо больше времени, чтобы сориентироваться там. Их память была хуже, и у них в крови присутствовала высокая концентрация гормона стресса кортизола. Кортизол играет ключевую роль в реакции организма на стресс, и его уровень обычно падает после физической активности. Так как эти мыши бегали регулярно, закономерно было бы предположить, что они пребывали в меньшем стрессе и что в их крови было меньше кортизола. Как ни странно, оказалось, что эти мыши пребывали в состоянии хронического стресса.

Нам неизвестно наверняка, справедливо ли это для людей, но похоже, что определенный уровень физических нагрузок становится слишком тяжел для мозга. В такой ситуации стрессовая реакция начинает не затихать, а нарастать, и память ухудшается. В настоящее время точно неизвестно, при какой физической нагрузке происходит такая реакция, и, возможно, показатели индивидуальны. Тем не менее очевидно одно: если вы участвуете в ультрамарафонах и похожих мероприятиях, то не стоит делать это с целью укрепить мозг и улучшить память, потому что вы рискуете получить прямо противоположный результат. Долгой прогулки или 30-минутной пробежки достаточно для мозга, и, возможно, они гораздо полезнее бега в течение нескольких часов.

Я много раз слышал фразу: «Больше никогда в жизни» из уст марафонцев, только что пересекших финишную черту. Однако всего несколько недель спустя они уже записывались на очередной забег. Как так получается, что они пробегают марафон, который кажется им невыносимо тяжелым, а затем год за годом участвуют в подобных забегах? Одно из возможных объяснений заключается в том, что бегуны просто забывают, насколько изнурительным был марафон.

Селективная амнезия – это не какой-то псевдопсихологический термин, а медицинская реалия, которая связана, например, с родами.

Когда родивших разным способом женщин несколько месяцев спустя попросили вспомнить, насколько сильную боль они испытывали, оказалось, что женщины, прошедшие через естественные роды, не помнили, насколько болезненными они были. Однако женщины, перенесшие операцию, помнили боль столь же живо, как в первый день. Некоторые женщины действительно забывают о болезненности родов. Помнить факт того, что вы испытывали боль, – это одно дело, но держать в голове ее интенсивность – совсем другое. С точки зрения биологии в этом нет ничего странного, поскольку, если что-то и является важным для выживания человеческого рода, – так это размножение. Существует естественный механизм забывания родовой боли: женщина не в состоянии вспомнить всю ее интенсивность, ведь в противном случае она не захотела бы рожать еще раз.

То же самое происходит и при тяжелых физических нагрузках. Когда марафонцев, пересекших финишную черту, попросили оценить интенсивность боли, которую они испытывали во время забега, то в среднем они поставили 5,5 баллов из 10. Когда их попросили снова оценить боль, которую они тогда перенесли, спустя три-шесть месяцев, то большинство из них поставило 3 балла. Похоже, они забыли, насколько им было больно!

Если задуматься, то даже такая селективная амнезия кажется разумной с точки зрения биологии. Если мы будем помнить, насколько тяжело нам было преследовать добычу, то это может стать для нас поводом бросить охоту. Однако если мы забудем, насколько это было утомительно, то с удовольствием будем охотиться, что увеличит наши шансы на поимку еды и, соответственно, на выживание. Это вполне вероятное объяснение способности нашей памяти частично забывать боль, связанную с физической активностью.

В начале 1900-х годов большинство ученых были согласны с тем, что мозг взрослого человека не способен создавать новые клетки. Если мы порежемся, то начнут образовываться новые клетки, и рана затянется. Таким же образом появляются клетки волос и крови. Большинство органов способно к регенерации клеток, но никто не думал, что это справедливо и для мозга. Он состоит из 100 млрд клеток и настолько сложен, что новые клетки мозга взрослого человека просто не смогли бы подойти ко всем тем клеткам, которые присутствуют у человека с рождения. Это казалось настолько же нереальным, как надеяться, что, если разобрать компьютер и воткнуть в него несколько материнских плат, он будет работать лучше. Именно на основании этих убеждений в школе всем рассказывали о том, что оставшуюся жизнь нам придется довольствоваться тем мозгом, которым мы обладаем на тот момент. Помню, как нам говорили: «Если вы выпьете алкогольный напиток, то навсегда потеряете 50 000 мозговых клеток».