Нет, лейтенант Голокопытенко отнюдь не был героем и храбрецом, он просто поддался первому порыву — порыву честного человека.

Он выскочил из избушки в тот самый момент, когда старичок пинками заталкивал в машину торчащие ноги похищаемого. На ходу выхватывая пистолет, Голокопытенко неожиданно писклявым голосом крикнул:

— Всем стоять! Милиция!

Как может предположить любой здравомыслящий человек, ничего хорошего из его порыва не получилось. Старичок даже не перестал запихивать обездвиженного мужчину в машину — он просто присел и продолжал делать то же самое уже в позиции сидя. Зато передняя дверь распахнулась, и оттуда хлестнула короткая автоматная очередь.

— О-о-о! — простонал Голокопытенко, падая на землю. Он упал, потому что под ногу ему подвернулся какой-то коварный сучок. А быть может, если бы этот сучок не подвернулся ему под ноги, он не упал бы сразу и попал под пули. То есть упал бы чуть позже, с той только разницей, что уже вряд ли поднялся бы.

Впрочем, лейтенанту еще хватило духу и координации движений, чтобы вскинуть пистолет и прямо с земли произвести три или четыре выстрела. Сколько точно, он не считал. Но недаром лейтенант Голокопытенко получил нагоняй от капитана Овечкина на стрельбах: все пули ушли в «молоко», ни одна из них даже в «Мицубиси» не попала, не говоря уж о более мелких, к тому же движущихся, потенциальных целях.

Старичок закончил запихивать в салон пленника и сам повалился на него сверху. Машина тронулась, когда еще не были захлопнуты дверцы: все-таки Голокопытенко удалось смутить бандитов.

«Мицубиси» выехал в арку, а Голокопытенко вскочил с земли и, отчаянно хромая, бросился следом за преступниками. Удача решительно сопутствовала ему в этот день: не попав под пули, он успел добежать до своей машины в тот момент, когда преследуемые им бандиты еще не скрылись из виду. Он видел, как «Мицубиси» свернул на боковую улочку. Лейтенант, хорошо знавший город, с облегчением выдохнул: по этой улочке им придется ехать до конца — свернуть-то некуда.

На сей раз мотор завелся сразу, и Голокопытенко решительно вывернул на дорогу и взял след…

Его всецело захватил азарт преследования. Лейтенанту даже в голову не приходило, какой опасности подвергается он сам: преступники ведь вполне могли засечь его машину.

* * *

«Так, они едут за город, — прикидывал Голокопытенко. — Главное, следует установить, куда именно едут, а остальное — дело техники. Хорошо бы они задержались подольше в одном, только в одном месте… Зачем им нужен этот человек? Ведь если бы они хотели его убить, то убили бы прямо во дворе, гражданин Мусагиров доказал, что для него убрать клиента прямо по месту жительства — не проблема. Ну, Мусагиров… — Повторив про себя фамилию киллера, Голокопытенко почувствовал, что по телу растекается волна холодного бешенства. — Я тебя закрою, сволочь, как минимум на пятнаху! Не будь я лейтенант Голокопытенко, без пяти минут старший лейтенант!»

Он преследовал «Мицубиси» с упорством и ловкостью, которым позавидовал бы иной раллийный гонщик. Плохо стреляя из пистолета, Голокопытенко очень хорошо водил автомобиль, так что один его недостаток — неумение стрелять — всецело перекрывался достоинством — умением обращаться с машиной ну если не как Михаэль Шумахер, то по крайней мере очень прилично для сотрудника милиции.

Лейтенант заметил, что «Мицубиси» один раз притормозил и из него вышел хромой старичок, тот самый, что так ловко разобрался с человеком в очках. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Следовательно, в машине остались трое злоумышленников. Это никоим образом не меняло ситуацию, потому что и трое — да что и говорить, даже двое — были орешком не по зубам Голокопытенко, особенно если учесть, что они вооружены автоматическим оружием.

«Мицубиси» свернул с основной трассы на боковую, довольно-таки раздолбанную, но тем не менее асфальтированную дорогу, что в условиях российской сельской местности все равно удобство. Голокопытенко машинально повернул следом, мельком взглянув на указатель.

— Ясно, — сказал он почему-то вслух, — едут к дачному поселку, который за деревней Синенькие. По этой дороге больше никуда не уедешь. Та-ак, время для посещения дачи они выбрали, прямо скажем, не самое удачное. Дождик-то какой…

Голокопытенко преследовал «Мицубиси» достаточно профессионально. Если бы он болтался у него на хвосте как приклеенный, то, быть может, его давно бы уже рассекретили. Но сейчас бандиты скорее всего не находили связи между человеком, который стрелял в них в городском дворе, и бледно-синими «Жигулями» шестой модели, которые довольно лихо шли по шоссе, то отставая от «Мицубиси», то снова приближаясь.

Проехали Синенькие. Приближались Волга и дачный поселок. Показалась здоровенная металлическая труба, стоящая вертикально, но никак не работающая: верно, она торчала тут как реликт, свидетельство былой индустриальной мощи. У трубы дорога разветвлялась: основная ее ветка шла вперед, а боковая, грунтовка, поворачивала под углом в девяносто градусов. «Мицубиси» вписался в поворот и въехал во двор здоровенной дачи, сплошь облепленной пристройками. Ворота были заблаговременно открыты — видно, находившиеся в машине предупредили о своем приближении по мобильному телефону.

Голокопытенко не стал сворачивать там, где «Мицубиси». Он проехал еще сто метров и остановил свои «Жигули» в весьма укромном месте, под сенью мощных дубов. Тут шумел источник, вздымался крутой склон, и Голокопытенко, выйдя из машины, почувствовал надобность ненадолго задержаться в этом живописном месте, перевести дух, успокоить нервы. И уже с холодной головой попытаться довести свою миссию до конца.

Темнело. Голокопытенко прошел по дороге в сторону большой дачи, во двор которой зарулил «Мицубиси», и с чувством нескрываемого удовлетворения убедился, что ворота заперты, а машина, которую он выследил от Покровска через весь Тарасов, а потом до Синеньких, стоит во дворе. По всей видимости, Мусагиров и те, кто были с ним, не собирались никуда уезжать.

Помимо «Мицубиси» во дворе стоял «КамАЗ». Кроме того, невдалеке от ворот — гараж, и можно было предположить, что легковушка и грузовик — не единственный автотранспорт на даче.

Голокопытенко прокрался к забору и пристально осмотрел его. На его памяти были такие случаи, когда нувориши, хозяева роскошных вилл, пропускали через ограду ток высокого напряжения. Бывали даже человеческие жертвы — гибли бомжи, любящие на зимний период расквартироваться в пустующих дачах, или же воры. Правда, дача, куда приехал Мусагиров со товарищи, не очень-то сильно походила на виллу, никаких особых элементов роскоши — по крайней мере, снаружи — не было заметно.

Забор оказался не под напряжением.

Голокопытенко перелез через него и крадучись направился через двор к дому. Двор представлял собой прямоугольник примерно сорок на двадцать пять метров, с одной стороны ограниченный домом и пристройками, с прочих — забором. Ничего похожего на живые насаждения в нем не было, только торчало несколько фонарных столбов черт знает зачем и имелась громадная груда белого кирпича, сваленного прямо так, беспорядочно. Кирпича было очень много, хватило бы, верно, на постройку еще одного дома.