вежливое покашливание отвлекло Тею, и она подняла глаза на подошедшего библиотекаря.

– Мне вспомнилось, что в местном архиве в Уитлбери тоже могут быть бумаги об истории дома, если вам будет интересно.

Тея даже не сомневалась.

– О господи, – посмотрев на часы, она вздрогнула. – Мне уже пора, иначе опоздаю на ланч. – Вернув книгу мистеру Диккенсу, она подхватила блокнот и сумку. – Еще раз спасибо! – крикнула она на бегу, и дверь библиотеки захлопнулась.

По школьному календарю преподавательский состав обедал вместе раз в две недели по вторникам, отсчет велся с начала семестра, и опоздания были неприемлемы. И все же Тея заблудилась, направившись сначала в общую столовую, где уже собрались ученики. Заглянув внутрь, она заметила, что девочки сидели вместе за одним столом, отдельно от мальчиков, и сделала себе мысленную пометку заняться этим вопросом потом. Они должны начать общаться, в этом и был смысл.

Когда Тея наконец добралась до преподавательской столовой в конце длинного коридора, все ждали только ее. Осталось всего одно свободное место, и она внутренне поморщилась, садясь рядом с Гаретом Поупом. Ну хотя бы Клэр оказалась напротив, через пару мест от нее. Скользнув на свободное место, она повернулась к директору, который, убедившись, что все на месте, начал произносить молитву.

Пока подавали обед, Тея повернулась к своему соседу слева:

– Рано встали сегодня? – спросила она.

Во взгляде Гарета Поупа мелькнуло удивление, будто она ляпнула какую-то грубость, и Тея не могла избавиться от ощущения, что нажила себе врага, хотя и понятия не имела, по какой причине.

– Это меня вы чуть не сбили с ног сегодня на дорожке в Саммерборн, – пояснила она.

– Прошу прощения, – откликнулся он, передавая ей блюдо с сероватыми бобами. – Вы, должно быть, спутали меня с кем-то еще. Поверьте, этим утром я и близко не подходил к Саммерборну. Впрочем, туман был довольно густой, так что это мог быть кто угодно.

– Значит, я ошиблась, – признала Тея, покраснев, накладывая себе овощи. Неужели так начинается сумасшествие? Она мысленно пнула себя за это поспешное обвинение. В тот момент она не сомневалась в том, кого видела, но чем больше думала об этом, тем отчетливее понимала, что на самом деле толком не разглядела пробегавшего мимо мужчину. И он прав, туман действительно был густой.

Тея повернулась к коллеге справа, представилась, и вскоре у них завязалась оживленная дискуссия о достоинствах английской сборной по крикету, которой через пару месяцев предстояло играть в Австралии в финальной серии игр. Брови собеседника поднялись в изумлении, когда она спокойно отстаивала свою точку зрения, зная не только о выбранных в команду австралийских игроках, но и об английских.

Детство Теи прошло под комментарии матчей от Ричи Бено, игрока в крикет и спортивного комментатора, под удар биты по мячу, взрывы аплодисментов, когда бэтсмен[8] забивал шестерку; игры на заднем дворе и на пляже, где мама выступала в роли «хранителя воротцев», занимая позицию за калиткой бэтсмена, а Пип находилась в дальней части поля. А в день подарков, на второй день Рождества, все изнемогали от жары на мельбурнском крикетном стадионе. Каждый. Чертов. Год. Тея подозревала, что ее отец хотел бы иметь сыновей вместо дочерей – достаточно было услышать прозвища, которые он им дал: Тео и мистер Пип.

– О-о-о, голова младенца, – послышались шепотки с дальнего края стола. Повернувшись, Тея увидела в центре стола продолговатый противень с бледной комковатой массой, из которой вытекала пузырящаяся красная жидкость, точно искусственная кровь из фильма ужасов.

– Старички с ума сходят по хорошему пудингу. Пудинг с вареньем – пропитанный джемом бисквит на сале. Сытное и тяжелое блюдо. Сердечный приступ на тарелке, – пояснил Гарет, заметив ее шокированное выражение. – Не желаете кусочек?

– Спасибо, пожалуй, воздержусь, – помотала головой Тея.

Глава 18

Сейчас

– Подожди меня!

Ярко одетую женщину нельзя было не заметить. Она напоминала Тее осеннее дерево, оранжево-красный листопад: развевающееся платье своими бордовыми и темно-оранжевыми оттенками было как смесь шафрана и шелковицы, вместе с медными браслетами создавая довольно радостную картину. Тея остановилась у входа в школу, дожидаясь Клэр, которая бежала к ней, звеня украшениями на запястьях. Для разнообразия в этот день опаздывала не Тея. Суммарный эффект постоянно срабатывающего будильника, который Тея уже пару раз подумывала запустить через всю комнату, как летающую тарелку, и ежедневное сопровождение девочек в школу привело к тому, что она оказалась там, где и должна быть, еще и за несколько минут до нужного времени, причем чуть ли не впервые в жизни.

Ее отец, конечно же, был ярым приверженцем графиков и расписаний, и вечные опоздания Теи его неизменно разочаровывали. Она старалась изо всех сил, уже много лет как переведя часы на десять минут назад, но по каким-то причинам ей никак не удавалось добиться его одобрения и соответствовать его высоким стандартам пунктуальности. Как его, должно быть, позабавило бы, что именно Оксли наконец приучил ее везде быть вовремя.

– Ты же свободна в субботу вечером? – спросила Клэр, наконец догнав ее.

– Вообще-то я думала просто побыть у себя, неделя выдалась та еще. А что?

– В начале семестра всегда так, а новеньким еще тяжелее, но никаких сидений дома. Недалеко от Литтл Колдуэлл устраивают вечеринку.

– Где?

– Все забываю, что ты еще не знаешь здешние места. Это километров в пятнадцати к северу от Оксли. В любом случае будет весело. Приятель моего друга живет там, его вечеринки знамениты на всю округу, ты просто не можешь это пропустить. Тебе не помешает ненадолго выбраться из колледжа. Хотя бы увидишь, что здесь есть не только учебники, прыщавые мальчишки – и девчонки – и задиристые физкультурники, – широко улыбнулась Клэр.

– Так заметно?

– Он так завелся, потому что ты обставила его в хоккей, во всяком случае, в учительской прошел слушок.

Они обменялись улыбками, и Клэр поспешила на свой первый урок, а Тея направилась в библиотеку по бодрящему осеннему холодку, шурша устилавшими гравийную дорожку листьями и наслаждаясь свежим воздухом. Незнакомая обстановка и школа, новая работа, ученицы, за которых она отвечала – все это занимало все мысли Теи настолько, что она даже не заметила смену времен года. И жизнь в Австралии казалась теперь такой далекой. Хотя кое-что все же осталось с ней и давило сильнее, чем она была готова признать.

Барнаби Диккенс, библиотекарь, явно не ожидал ее увидеть.

– Вы так скоро вернулись? – удивился он, брови поднялись над очками с толстыми стеклами. В этот раз цветок в его петлице был лилово-черным. – Чемерица, – пояснил он, проследив за ее взглядом. – Прекрасный цветок,