– Сколько мы здесь просидели? – спросил я.

– Думаю, примерно сутки.

– Нет, – ответил я. – Неверно. – И встал. Несмотря на все усилия, дурацкую ухмылку мне сдержать не удалось. – Отлично поболтали, правда? Не все было гладко, но временами неплохо, так ведь? Возможно, вам будет интересно узнать, – продолжал я, – что с моей точки зрения мы просидели здесь примерно четыреста лет. – Я вскинул отвертку. Она снова зажужжала, напоминая мне, что готова. – Или, иначе говоря – четыреста лет прошло, расчет завершен! Дамы, пакуйте вещи, пора выдвигаться!

Капитан Пижон и капитан Старикан уставились на меня. Потом встали.

– У нас, конечно же, есть свои разногласия, – сказал я, настраивая отвертку на расщепление двери. – Что довольно странно, учитывая обстоятельства. Но мы выберемся из этой темницы, потому что, что бы кто ни говорил, когда доходит до дела, мы – трое невероятно умных Повелителей времени!

Чтобы подчеркнуть эту мысль, я красиво развернулся на месте (да, Пижончик, я тоже так умею!) и направил отвертку прямо на Клару Освальд.

Кажется, на несколько секунд я просто завис. Где-то, заскрипев, замерли покрышки, но, возможно, этот звук издавал мой мозг, пока я пытался понять, что вижу перед собой.

Клару Освальд.

Которая стояла на пороге.

На пороге открытой двери.

Разумеется, мне было интересно, как она вообще сюда попала и как нашла нас, но в тот миг больше всего меня смущал ключ от темницы. Точнее, тот факт, что у Клары при себе этого ключа не было.

– Как ты открыла дверь? – спросил я.

Я запомнил многое из четырехсот лет в этой темнице. Те часы, что я в ней провел, и многие годы, что я путешествовал под гнетом мрачных мыслей о ней, но кое-что запомнилось мне особенно отчетливо. Думаю, это воспоминание было важнее всего, потому что стало последним, чему научили меня эти четыреста лет.

Клара Освальд озадаченно посмотрела на меня и сказала:

– Так ведь не заперто же было.

СОЕДИНЕНИЕ УСТАНАВЛИВАЕТСЯ…

СОЕДИНЕНИЕ УСТАНОВЛЕНО…

СОЕДИНЕНИЕ СТАБИЛЬНО.

ПОЖАЛУЙСТА, ИЗБЕГАЙТЕ ПОПАДАНИЯ НА КНИГУ ВЛАГИ, ИНАЧЕ СТРАНИЦЫ ВЫМОКНУТ.

Пара слов о ЮНИТе…

Нет, извините, но хватит уже про девятую главу. Уверен, вы очень старались ее прочесть, но даже для умнейших из нас это сложная задача. Если очень хочется, попробуйте еще разок, но человеческие мозги для этого просто не приспособлены. Лучше продолжайте переписываться SMS-ками и смотреть мыльные оперы. Я лично так и делаю.

Так вот: у ЮНИТа имеются очень четкие указания касательно…

Серьезно, угомонитесь, пожалуйста. Вы все прочли девятую главу. Каждый из вас. У меня тут все записано, сами посмотрите. Ах, вы не можете, я ведь веб-камеру не включил. Извините, но камеру оставим на попозже, из-за нее соединение падает только так.

Ой, погодите-ка, мне только что пришло сообщение от издателя. (Хотя вообще-то «только что» – это очень грубо говоря. Как помните, я нахожусь в будущем и все сообщения читаю сейчас, с опозданием в десять лет, но для меня и это уже прогресс.) Ого, а вот это уже интересно. Чтобы вы перестали наконец жаловаться, они решили добавить в книгу еще кое-что. В самом конце вы найдете дополнительную пустую страницу (боюсь, это повлияет на цену книги). В следующий раз, когда будете читать девятую главу, откройте страницу 313 и сделайте там пометку. Таким образом, независимо от способностей вашей памяти, вы сможете убедиться, что читали главу. Довольны? Вот и славно.

Итак. У ЮНИТа имеются очень четкие указания касательно документов, описывающих подробности операций, – да, вот такие они старые интриганы. На компьютерах и цифровых носителях никакую информацию хранить нельзя. Единственное, что вы можете найти о деятельности ЮНИТа, – рукописные заметки кого-либо из участников операций. Они всерьез считают, что написанные от руки тексты нельзя взломать (хи-хи) или повредить (ой, не могу, спасите, вот ведь умора!).

Однажды в очередной свой визит я спросил старину Алистера (Летбридж-Стюарта, не тормозим, господа!), что из качеств достойного командира ЮНИТа важнее всего. Он подумал немного с этим своим каменно-серьезным лицом, а потом ответил: «Хороший почерк!»

Ах, как мы тогда посмеялись. Но мы с ним всегда смеялись, до самого конца. И как проказили! Но вы ведь эту книгу взялись читать не затем, чтобы слушать истории о паре престарелых мальчишек, хихикающих себе под нос в хосписе, – я это понимаю, но, признаться, мне все равно. Он был добрым другом, храбрейшим из солдат и до последнего дня – искуснейшим дамским угодником. Боже правый, как он танцевал танго – вот только тут же отталкивал меня прочь, стоило в комнату войти красивой женщине.

Кейт, конечно, он безумно любил и берег как зеницу ока, да и она его тоже. Когда она приходила в хоспис его навестить, он ей говорил, что только она одна его и навещает – просто чтобы приходила почаще. Старый хитрец! Я иногда в это время был совсем рядом, под кроватью прятался.

Почерк у Кейт, надо сказать, отличный (видали, как я ловко вернулся к сути?), как вы и сами скоро увидите. Или скорее не увидите, потому что читать будете печатную версию. Как я уже сказал, существование печатных текстов, посвященных деятельности ЮНИТа, запрещено законом. Но для этого исключения есть много уважительных причин, и я очень даже уверен, что многих из вас не арестуют за то, что вы купили эту книгу. Как помните, Доктор в одном из своих воплощений находился в Национальной галерее и расследовал тайну масляных картин с пропавшими фигурами, а затем запрыгнул в загадочную временную воронку и угодил прямо в гущу елизаветинских зайгонских интриг (потрясающее, однако, описание одного дня из жизни человека).

К счастью, сохранилась и хроника событий, которые происходили в отсутствие Доктора, написанная прекрасным почерком двух лучших сотрудниц ЮНИТа. В ходе чтения вам наверняка станет любопытно, зачем, когда и даже каким образом это было написано. Все станет ясно позднее, в свое время. Или не станет, если я забуду объяснить. Не книга у нас, а американские горки, правда?

Вот она – глава четвертая, как нельзя кстати названная «В отсутствие Доктора».

ЗАПИСЬ 34445986++8Ю

ТОЛЬКО ФРАГМЕНТ

СТАТУС: ПРОВЕРЕНО

СОДЕРЖИМОЕ: СЕКРЕТНО

АВТОР: КЛС2

НАЧАЛО ФРАГМЕНТА

Самое раннее мое воспоминание – о птице. Она стояла на пляже на одной ноге.

Самое печальное – об отце. Он сидел у камина с бутылкой виски в руках. В глазах его были слезы, а мама уводила меня прочь.

Мой взгляд затуманился, и я сосредоточилась. Меня зовут Кейт Летбридж-Стюарт.