Не обращая внимания на ее недоумевающий взгляд, я взялась за телефон и отдала необходимые приказы. Подземелья Тауэра нужно было обыскать и найти цифры – числовой ряд, выцарапанный на полу или на стене. А затем отправить комбинацию прямо мне на телефон. Я была осторожна и не стала сообщать никому, где нахожусь и что покинула Нижнюю Галерею. Операция вступила в критическую фазу, и теперь вся информация имела важную тактическую ценность.

К тому времени как я всех проинструктировала, мы прибыли в Тауэр. Вошли через Королевскую сокровищницу и направились в лабиринт коридоров. Я использовала свой Нулевой пропуск, чтобы не светиться, и самым окольным путем, не заходя в командный центр и избегая камер наблюдения, провела Клару к Черному Входу. Она нахмурилась, заметив двери, похожие на дверцы простого шкафа, а затем с изумлением увидела, как я их открываю. Перед нами протянулся длинный коридор, пятнадцати метров в длину, высокий и узкий, как каньон. В тусклом свете вихрилась пыль, пол под зелеными лампами усеяли желтые круги. В дальнем конце коридора находилась железная дверь, а рядом за столом сидел мужчина в белой рубашке, лицо которого скрывалось в тени. Он был совершенно неподвижен, будто манекен. Мы двинулись к нему.

– Что скажешь? – спросила я Клару.

– Обстановкой Вторую мировую напоминает, – ответила она.

– Да, как раз тогда в последний раз здесь делали капитальный ремонт. Вернее, даже сразу перед войной. Как думаешь, где мы?

– Откуда же мне знать?

– Мне кажется, ты уже догадываешься. Я прямо слышу, как у тебя в голове вращаются шестеренки.

Клара пожала плечами.

– В Нижней Галерее некоторые шкафы пусты, вы перенесли все оттуда в более безопасное место.

– И?

– На шкафах была написана буква «Ч». Как бы ни называлось это место, полагаю, название начинается с «Ч», и здесь вы держите все, что сочтете опасным.

Смекалиста, подумалось мне, и не стесняется это показывать. А значит, отличается умом, но не мудростью.

– Черный Архив. Самое охраняемое место на планете. В конце каждой смены всему персоналу стирают воспоминания. – Я указала на светильники. – В лампах – автоматические фильтры памяти.

Мы подошли к столу. Аткинс посмотрел на нас. Глаза у него были такими же влажными и встревоженными, какими я их помнила, и он казался еще тоньше и изможденнее, чем обычно. Регулярное стирание памяти бесследно не проходит. Кто-то когда-то счел его необходимым, но, оказавшись лицом к лицу с последствиями, назвать подобное можно было только варварством.

– Пропустите, пожалуйста, – сказала я.

Аткинс осторожно кивнул каждой из нас.

– Мэм. Мэм. – Изо всех сил напрягшись, будто ребенок, пытающийся вспомнить, что и как правильно делается, он подошел к железной двери с ключом.

– Аткинс, верно?

– Да, мадам, Аткинс. Я здесь только первый день.

– Как себя чувствуете?

– Пока привыкаю, мэм. Я здесь только первый день, – повторил он рассеянно.

Я посмотрела на Клару.

– Он тут уже десять лет, – шепнула я и кивнула на лампы. У Клары был потрясенный вид, и я никак не могла винить ее за это.

– Он доброволец, – сказала я. – Хотя уже даже не помнит этого.

Из открытой двери повеяло холодом, и Аткинс отошел, пропуская нас.

– Спасибо, Аткинс.

– Не за что, мэм. Я здесь только первый день. – Он озадаченно посмотрел на нас, будто пытался что-то вспомнить. И до конца жизни будет пытаться.

Я провела Клару на склад и огляделась. Это была огромная комната-куб, и ее черные стены переливались, как полированный гранит. Давненько я не бывала здесь и не стояла на этом самом месте. Теперь комната была полна полок, коробок и шкафов из Нижней Галереи. Изнутри склад казался куда выше и просторнее, чем был снаружи (преимущества украденных технологий), но в целом походил на обычное хранилище. До тех пор, пока не взглянешь повнимательнее на то, что лежало на полках, или не коснешься гладких блестящих стен и ощутишь, какой от них исходит жар. За десятилетия контактов с пришельцами ЮНИТ обзавелся огромным количеством инопланетных технологий. Учитывая, что большинство из них были позаимствованы в результате неудавшихся вторжений, основная часть представляла собой оружие того или иного рода. Доктор хотел все это уничтожить или забрать с Земли, но ЮНИТ оказался проворнее. И вот теперь технологии хранились здесь – в единственном месте на планете, куда ТАРДИС Доктора не могла проникнуть. Вся Земля принадлежала тому, кому принадлежала эта комната. Что, как подумалось мне, в итоге могло всему человечеству выйти боком.

Клара огляделась, и я видела, что она изо всех сил сохраняет невозмутимый вид. Прочесть ее чувства и мысли по лицу было несложно, и я задумалась, понимает ли она, как это может быть опасно.

– Крупнейшее на планете хранилище брошенных и позаимствованных инопланетных технологий, – сказала я.

– И открывается оно простым ключом? Не слишком надежно, разве нет?

Я проследила за ее взглядом. За дверью, все еще открытой, Аткинс тянулся к телефону на столе. Двигался он медленно и нервно.

– Мы не можем позволить себе установить здесь электронную систему безопасности, – объяснила я. – Доктора сюда пускать нельзя. Весь Тауэр защищен от проникновения ТАРДИС. Доктор бы очень не одобрил нашу коллекцию.

– Но меня вы сюда пустили?

Аткинс поднял трубку. Телефон был старый, с диском, наверняка сохранился здесь еще со времен Второй мировой, и Аткинс, похоже, не сразу разобрался, что с ним делать.

– У тебя высший доступ еще с прошлого визита, – сказала я и кивнула на фотографии на стене. Клара взглянула на них и изумленно застыла. На нескольких фотографиях она увидела саму себя на том же самом месте, в той же самой комнате, куда, как ей казалось, она только что вошла впервые.

– Фильтры памяти, – извинилась я и снова посмотрела на Аткинса – он все так же мялся, держа в руке трубку. Потом растерянно повесил ее обратно. Рука у него дрожала. Бедолага, он был совершенно не в себе.

– Но зачем я была здесь в прошлый раз? – спросила Клара.

– Мы проверяем и собеседуем всех известных спутников Доктора. Нельзя, чтобы информация о нем и ТАРДИС попала в дурные руки. Если о Докторе станет известно широким массам, это может быть чревато катастрофой. – Я указала на два киноплаката на стене, и Клара вытаращила глаза.

– Питер Кушинг играл Доктора в кино? Тот парень из «Звездных войн»?

– О да. Дважды. Мы пытались пресечь прокат фильмов, но по праздникам их все равно показывали.

– А Доктор видел?

– Видел? Да он их обожает. Сам одолжил Питеру Кушингу жилет для второго фильма. Они очень дружили. Но мы догадались об этом, лишь когда Кушинг стал появляться в новых фильмах спустя годы после своей смерти.