второй случай. Находясь в степи, солдаты отделения выбились из сил без еды и воды, стали глохнуть, бредить. В районе уланхольского грейдера встретили двух пешеходов, они пробирались из Кизляра в Астрахань, а в их котелках были намочены сухари и немного воды, которыми они поделились. Самым слабым солдатам стали смачивать губы ваткой, а тех кто посильнее, направили на поиск худука238. По сигналу все направились к найденному худуку в ночное время. Стали прямо касками пить воду. А на рассвете обнаружилось, что этот завалившийся худук – просто болотце. И все же оно спасло жизни бойцов»239.

Погода стояла хорошая. Антициклон обеспечивал ясное небо. Дул слабый ветер. Даже ночью температура до середины октября не опускалась ниже +2 °C.

Оккупация

Немцы с удивлением осматривались вокруг. Эрнст Шверер писал своим близким: «В хижины мы не заходим и спим на открытом воздухе. Также спят и сами калмыки – прямо на земле на открытом воздухе. Прикрываются они только шкурами, которые сами же выделывают. Здесь нет ни кустов, ни деревьев. Только маленькие колодцы, от которых зависят все люди и немногие коровы, овцы и множество верблюдов. В качестве топлива в огонь подбрасывают сухой навоз, потому что древесины здесь не найти. Они собирают то, что роняют животные и сушат. Здесь нет магазинов, и эти люди выпрашивают у нас кофе, табак и чай. Взамен мы получаем молоко и масло. Спичек здесь нет. У всех здесь с собой есть огниво и кусок железа, а также коврик (чаще всего вырезается из русских телогреек). Молодежь здесь, однако, умеет читать по-немецки, а некоторые – и говорить. Эта учеба направлена на Мировую революцию. В школах мы постоянно находим учебники немецкого языка, следует считать, что он изучается повсеместно. Глиняные хижины, в которых проживают калмыки, выглядят более чем жалко. На крыше нет ни соломы, ни даже кирпичей. Все из глины. Внутри нет ни столов, ни стульев. Возможно это только хижины на зиму»240.

Командование старалось разнообразить быт войск.

В Утте был обустроен фронтовой кинотеатр, демонстрировавший в основном еженедельные выпуски «Вохеншау».

Более комфортабельно расположились глубокие тылы в Элисте. С 29 августа здесь проходили концертные представления – вначале на открытой площадке, а затем в одном из городских зданий. Каждое из них собирало в среднем по 250 зрителей. Репертуар составлялся из калмыцких, украинских и русских песен и танцев, а также этюдов полкового оркестра музыкмейстера Риделя.

Помимо «Вохеншау» показывали художественное кино. Причем ввиду отсутствия немецких лент демонстрировали американские и советские ленты. Сеансы шли по 3–4 раза в день. Репертуар был довольно мирный: Чарли Чаплин, «Много шума из ничего» по Шекспиру, «Фрау Луна» и т. д. Для офицерского состава специально показывались выпуски советских военных новостей и пропагандистские фильмы.

У командования были иные заботы.

Республика Калмыкия и сейчас не отличается развитым производством, а в 40-е годы объем выпускаемой промышленной продукции был более чем скромен. Оккупантов постигло большое разочарование:

«Небольшие обрабатывающие предприятия в Элисте и более крупных сёлах – кроме предприятий по переработке сельхозпродукции, ветряные или дизельные мельницы, молочные цеха, несколько кожевенных цехов, цехов по обработке шерсти, производству мыла, кирпича, небольшая пилорама в Элисте и солянной рудник севернее Маныча – едва ли могли покрыть потребности оперировавших здесь немецких частей и были сразу переданы в компетенцию дивизии.

Зерноводство в редких водных районах было незначительным и только едва удовлетворяло нужды населения; в любом случае о поставках зерна или фруктов в 1942 году речи быть не могло»241.

Правда немцам очень повезло под Яшалтой. Местное партийно-советское руководство отличилось высочайшим упрямством и отказалось от эвакуации до сбора урожая. В результате 40 тысяч тонн намолоченного зерна достались тыловым службам вермахта242.

Немецкие и румынские части, находившиеся с 5 августа по 22 ноября 1942 г. в с. Плодовитом Малодербетовского улуса, забили скот и птицу колхозов «Победа», «Ильича» на продовольственные нужды: КРС – 1190 голов, овец – 2853, свиней – 627, птиц – 9 тыс. штук.

На захваченной немцами территории оказались 94 из 128 сельских и поселковых советов со 115 к/х из 176, 10 с/х из 13, 14 МТС из 17. В этих хозяйствах, на оккупированной территории, осталось значительное количество скота: овец свыше 700 тыс. голов, КРС – свыше 60 тыс. голов. За время кратковременной оккупации, немцы успели вывезти в Германию и употребить на питание солдат около 600 тыс. голов скота республики.

Только из Кетченеровского улуса немцы забрали на продовольствие общественного и индивидуального: КРС – 3628 голов, овец – 51 766, лошадей – 1300, верблюдов – 152, свиней – 1452, птицы – 7500 шт.; Сарпинского: КРС – 1938 голов, овец – 40 377, лошадей – 2000, верблюдов – 135, свиней – 1164; Малодербетовского улуса: коров – 4103, овец – 6686, лошадей – 56, свиней – 778, птицы – 19 142 шт.

Йозеф Хоффманн приводит совершенно иные цифры. По его версии, командование 16‑й мд ограничивалось забоем в месяц 800 голов КРС и 800 голов овец.

Есть отчет службы тыла 16‑й мд за сентябрь 1942 года, в котором сказано, что на месте было заготовлено 587 голов КРС, 246 овец и 204 свиньи. Конечно мясом дело не ограничивалось. В дивизию поступило: 26 тонн капусты, 117 тонн картофеля, 19 тонн винограда, 12 тонн масла и 7 тонн творога. Из трофейных складов в Железноводске поступило 48 тысяч бутылок минеральной воды, 5400 литров вина, 3500 бутылок водки. За счет местных источников дивизия получала снабжение овощными и мясными консервами, солью, луком, дынями и яйцами. Но примерно треть всех поставок прибывала из рейха: 92 тонны различных наименований243.

Надо, впрочем, иметь в виду, что калмыцкий скот угонялся для снабжения огромной 6‑й армии Паулюса и двух румынских армий, стоявших севернее.

Кроме того, скот забивался и на месте, без привлечения специальных подразделений службы тыла. Так, только в селе Плодовитое было забито за период оккупации 1190 голов КРС, 2853 овцы, 627 свиней и 9000 птиц244! Не отставали и полицаи. В этом же селе после освобождения в их подвалах было обнаружено десять тонн зерна.

«Дивизия располагала большими стадами собственного скота и запасов всех видов, – вспоминал фон Шверин, – ее ремонтные мастерские (особенно службы технического обслуживания), лазарет и вспомогательные службы были организованы, обустроены и оснащены таким образом, что сами могли помочь себе в большинстве случаев. Имелись собственные мастерские по шитью шуб из меха, выделки войлочных сапог, производству мебели, добычи масла из семян подсолнечника и т. д. Рацион питания войск был богатым и хорошим»245.

Помимо