— Тебя Я не отпускал. Я … За тебя отвечаю! — процедил Брат, вгоняя меня в краску. Как он смел со мной так разговаривать? Упорхала я? Стоп. Меня осеняет. Слово в слово я просила сказать Каина.

Тут же отпускает и я принимаю расслабленное позу, скрещивая руки и рассматривая Макса, испепеляющего меня глазами, уже более примирительно, еле сдерживая улыбку. Внутри меня поднимается волна удовлетворения.

— А чего ты так злишься? Что так завёлся? Из-за того, что я ушла гулять без твоего спроса, или от того, С КЕМ я ушла гулять?

***

Макс делает рывок вперёд, видимо желая отчихвостить меня, но замирает, его лицо искажается. Брат падает обратно на подушки. У меня при виде гримасы боли на его лице проходит желание насолить ему, я тут же бросаюсь к нему, проводя пальцами по его груди, пытаясь отыскать источник боли. Даже не замечаю, как пальцы дольше, чем нужно — трогают его, ласкают горячую кожу.

Офигеть. Мозг плавится. Не тело, гранитная плита. Не могу заставить себя отлипнуть.

Между нами пробегает искра. Не одна. Все искрится. Воздух электризуется. Я отчётливо вижу, как длинные пряди моих волос тянутся к его груди.

— Нужно позвать врача. — говорю я больше сама себе, чем ему. Нужно отогнать это наваждение. Рука Макса властно ложится поверх моей руки, он сжимает ее до боли, прижимая к себе сильнее. Будто не хочет отпускать. Мне становится неловко. Жарко. — Отпусти, мне больно.

— И шагу, чтобы без моего ведома не делала. — моё сердце ухает вниз от его раскатистого бархатистого голоса. В нем нет гнева, только щемящая сердце нежность. Мне нравится его голос, он укутывает меня и ласкает. — Я отвечаю за тебя. Если с тобой что-то случится, я себе этого не прощу. Сколько бы мы не собачились…Ты … моя семья. Левон не тот, с кем бы я хотел отпускать тебя гулять, но он хорошо знает своё дело, не даст в обиду. Но порой бывают ситуации, когда один в поле не воин, он не вывезет на себе все.

Его слова меня трогают, топят остатки льда в глубине моего сердца.

В палате становится невыносимо душно, словно включили отопление летом. По спине начинают стекать капельки пота. Я примагничена к нему. Не могу оторваться. Макс не отпускает мою руку, наоборот, притягивает сильнее, чтобы я оказалась ближе. Вторая его рука ложится мне на талию. Она такая тяжелая и горячая, прижимает меня к нему.

От напряжения чувствую, как набухают соски и неприятно трутся о кружево лифчика, который будто на мне сел на размер, становится тесным. Хочется снять его. Эта мысль напоминает о моем сне.

Нервно сглатываю.

Я не должна об этом думать. Не должна…

Мне кажется, словно он хочет меня поцеловать, но не решается. Его губы всего в нескольких миллиметрах от меня. Страшно хочется ощутить их вкус. Я даже, как собака, дёргаю носом, вдыхая его запах.

Время останавливается. Мир катится в тартарары.

Что же происходит?

— Мне нужно к Крестному! — выпаливаю на одном дыхании и вылетаю из его палаты, переходя на бег и игнорируя возгласы медицинского персонала. Если бы я осталась с ним хотя бы на минуту, то поцеловала бы. Не удержалась.

Во мне словно был магнит, который тянулся ко второму такому в Максе, физически было невозможно оторваться и отодвинуться.

Нахожу Каина в его палате, он, как обычно, играет в телефоне в тетрис, развалившись н кровати. Я влетаю к нему в палату, как сумасшедшая. Захлопываю за собой дверь и сажусь прямо на пол, обхватывая руками голову. Стук сердца заглушает даже тиканье часов. Адреналин зарядил меня так, что я могу долететь до Луны.

Никогда такого не чувствовала даже к Жерому. Это животное влечение никак не похоже на детский трепет, который я считала любовью.

— Каин… — зову удивленного и без того друга. — Кажется, я схожу с ума… Ты даже не представляешь, что происходит в моей голове и что со мной сейчас произошло…

Друг приподнимает брови и внимательно изучает меня, выдёргивающую себе волосы. Видок у меня тот еще. Раскрасневшаяся как рак, грудь взбухла от накатившего возбуждения.

— Ты перепала с тем красавчиком, с которым Прагу смотрела? — друг выдвигает своё предположение в тот самый момент, ни секундой раньше и ни секундой позже, словно кто-то решил надо мной пошутить, как дверь в его палату открывается и на пороге показывается бледный Макс в одних штанах, которые низко съехали, обнажая его косые мышцы. На мой взгляд — они, как неоновые вывески в форме стрелочек, указывающих на его достоинство.

Типо, эхе-хей, запрыгивай — прокачу!

Даже трясу головой, чтобы перестать думать об этом.

— С кем ты переспала? — шипение Макса раздается над самым моим ухом, его сопровождает хруст дерева. Он отломал кусок двери. Обломок отлетает в сторону. Каин просто открывает рот и закрывает, показывая мне пальцем на обломки. Выражение лица у Макса становится почти безумным. — Когда ты успела?

В испуге я комично, как червячок, ползу от него подальше. Ужасно боясь за свою нежную шкурку. Максу ничего не стоит сейчас ее потрепать. Вид у него угрожающий. Я вижу, как у него чешуйки ручки, а занять место двери не хочется, мне отрывать не нужно ничего.

Постепенно страх сменяется возмущением, кровь приливает к щекам. Как он смеет так думать обо мне? Что я могу переспать с первым встречным, почти не зная его. И это не его дело, вконец концов! Он мне не отец! С кем хочу, с тем и сплю.

— А тебе какое дело! — огрызаюсь и встаю, отряхивая джинсы от пыли. Хочется поставить Макса на место, сказать ему, чтобы охранял честь своей Селены, которая наглаживает ему ласково плечики. — Леон красив, сексуален и рядом с ним я чувствую себя в безопасности! Ну не удержалась. Захотелось ласки и заботы. Почувствовать настоящего мужчину рядом.

В порыве адреналинового шока и приступа неконтролируемой ревности до меня не сразу доходит главное. Макс ходит. Ему нельзя вставать после операции, это слишком опасно для его здоровья. А он совершил такой бросок по больнице.

Глаза брата темнеют, тёмные тучи сгущаются в синеве его радужки, не обещая ничего хорошего. Макс превращается в зверя, жаждущего крови.

Секунды, и он уходит, не говоря ни слова.

***

— Макс! — отчаянно зову его, уже переживая за его здоровье. Ничего не остается, как бросится за ним, оставляя Каина в палате одного: шокированного и не понимающего ничего, что происходит. Брат семимильными шагами, пересекает больницу, направляясь на улицу. Он с ноги открывает тяжелую входную дверь, направляясь на парковку.

Он ищет Левона.

Черт Черт черт!!! Да, что я за девка непутевая то. Нужно было прикусить язык и кивать, не провоцируя его. Как будто я не знала, что он больной на всю голову. Не трудно же было догадаться, что после моих необдуманных слов он захочет нарезать Левона на лоскуты.

У машины на парковке стоит мой новый знакомый в непринуждённой позе. Парень очень расслаблен, недалеко от него трутся медсестрички, пытаясь завладеть его вниманием. Они крутятся в коротких халатиках, посылая ему улыбки. Но искушённый мужчина даже не замечает их попыток. Таких, как они у него море!