— Но Уварова ведь смогла?

— Смогла, — согласился нарколог, — потому что она не знала, где бы ей достать еще. В России лекарство есть только у меня. Я достаточно изучил действие препарата и могу успешно и быстро ставить людей на ноги. Часть препарата всегда используется для работы в больнице.

— А другая часть?

Доктор свернул свою просвещенность и вернулся к мрачным реалиям.

— После окончания лечения дочки Апрельев пришел с бутылкой водки. Мы посидели. Как-то между делом он предложил мне продать оставшийся препарат ему. Я хотел было отказаться, но он посулил хорошие деньги и попросил достать еще.

Я тогда напрямую спросил его о том, что он хочет делать с этим порошком. Апрельев сказал, что будет изучать его действие на тех, кто изредка обращается непосредственно к нему.

— И вы поверили?

— Да. Он врач, я врач. Я старый, он молодой. Перспектива у него есть, а наркология в ближайшем будущем не исчезнет. Потихоньку наши обороты росли. Он за месяц использовал двести граммов чистого препарата и исправно отдавал деньги. Я обменивал рубли на фунты и отправлял их в обычном конверте своему приятелю. Мы все почувствовали вкус денег. Никто не задавал лишних вопросов. Все были весьма довольны, пока вы не пришли навестить Лену, которую я без труда поставил бы на ноги.

Скорее всего Апрельев занервничал, узнав, что к одной из «обработанных» им женщин наведывался частный детектив. Только когда Лена умерла, я почувствовал неладное, но изменить уже ничего не мог.

— А позже вы не интересовались, для каких целей Апрельеву нужно столько даблнаролфина?

— Я не спрашивал. Главное, что я мог поднимать на ноги больных.

— С вашей помощью, Михаил Константинович, этот, как вы говорите, врач травил десятки людей, после чего рекомендовал им полечиться у вас. Замечаете производственный цикл? Конечно, делал он это не сам. Куда спокойнее порекомендовать вас тем, кто занимается продажей пищевой добавки. Дилеры же не слепцы, видят, что человек мучается, а тут кто-то когда-то говорил про хорошего нарколога. Ни одному продавцу и в голову не придет, что все ужасное, что творится с клиентом, происходит как раз из-за экологически чистого продукта. Кстати, чем вы лечите своих пациентов?

— Будете смеяться, но всех, кто находился под властью кокаина, а также и даблнаролфина, симптомы очень похожи, не отличишь, я вытаскивал именно даблнаролфином, используя давно известный способ уменьшения доз.

— Чем калечим, тем и лечим.

— Сейчас я понимаю, что те, кто потреблял «Найс боди», сидели на постоянной дозе. Ни больше ни меньше. Понятие «кайф» применительно к этому препарату можно опустить. Похоже на легкое опьянение, не более того.

— Откуда вы знаете? Пробовали?

— Апрельев рассказывал. Непонятным для меня образом он сам стал жертвой своей затеи. Недавно просил, чтобы я его вылечил. Только я поставил перед ним условие прекращения всех игр за моей спиной.

— Не боялись расправы?

— Я единственная ниточка к препарату.

— И он бы не вылечился?

— Вылечился и не умер бы. Только ни один больной этого не знает. Можно просто прекратить принимать препарат и помучиться недельку, после чего все уйдет само собой. Но много ли на свете людей, которые добровольно обрекут себя на пытку? Поэтому Анатолий Максимович никому ничего не скажет.

— Завязывайте с этим, я вас прошу. В тюрьму вам поздно, на тот свет рано.

Он тихонько встал и пошел прочь, так больше ничего и не сказав.

А меня тем временем впереди ждала следующая стадия по вытаскиванию на свет божий человеческих грехов.

* * *

Я позвонила Кате.

— Как дела?

— Я всю ночь не спала. Как же это так — взять и спокойно отравить человека?

— Успокойтесь. Вы хотите наказать преступников?

— Я могу чем-нибудь помочь? — В ее голосе чувствовалась тревога за собственную жизнь.

— Не волнуйтесь, ничего особенного. Все, что вам нужно, это завтра вместе со мной приехать за товаром в контору. Посидеть, попить чайку с полчасика и затем идти домой.

— И это все?

— Абсолютно. Ждите меня дома, я заеду за вами.

— Но я еще не все продала.

— Деньги я дам, только обязательно со склада будем брать «Найс боди».

— Что вы задумали?

— Ничего, — призналась я. — Просто возьмем еще порошка.

* * *

Катя оказалась пай-девочкой. Как я и просила, она сидела дома.

— Поехали за товаром?

— Ага.

* * *

Мы вошли в офис, поздоровались с Клавочкой и прямиком отправились на склад. К тому моменту я уже знала, что в банках, похищенных бандитами из офиса, никакой отравы не нашли. И это меня вполне устраивало.

Набрав заморского добра и положив все в фирменные пакетики, мы пошли чаевничать.

Я села так, чтобы видеть всю комнату и часть коридора.

— Вы всегда оставляете товар на столике в коридоре? — спросила я Катю.

— Конечно, а зачем здесь нужны эти пакеты? У нас не воруют. К тому же мы с вами их видим.

Действительно, мы могли видеть закупленное нами добро.

— А теперь мороженое! — провозгласила Клавочка и внесла поднос с несколькими розеточками.

Я просто не могла проигнорировать любимое лакомство и с увлечением навалилась на подношение. Во всяком случае, сделала вид.

Когда я подняла голову, дверь в нашу комнату оказалась слегка прикрытой. Ровно настолько, чтобы скрыть от глаз стол с лежащими на нем фирменными пакетиками.

«Жди, жди, жди, Танечка, жди, хорошая девочка», — я должна была набраться терпения.

«Еще тридцать секунд, жуй мороженое, еще двадцать. Можно спугнуть».

Я сорвалась с места и вылетела в коридор.

Секретарша спокойно шла от своего стола к пакетам. В каждой руке у нее было по комплекту «Найс боди».

— Не понравилось мороженое? — спокойно поинтересовалась она.

— Почему вы лазаете по сумкам?

— Успокойтесь, ну с чего вы взяли. — Она хотела обойти меня, но я преградила ей дорогу.

— Давайте зайдем к директору, — потребовала я.

— Перестаньте, Таня, идите угощайтесь.

Я вытащила наручники.

— Неплохо придумано. Отвлекаем народ сладостями и одновременно меняем банки.

Ее глаза стали круглыми от осознания того, что игра окончена.

Мы потихоньку прошли к директору.

Прыгов удивленно смотрел на нас некоторое время.