Для хранения всех этих съестных припасов «Левиафан» оборудовали дополнительными холодильными камерами и двенадцатью провизионными для хранения непортящихся продуктов. В камбузах установили мощные электрические печи, миксеры, титаны для кипячения воды и другое оборудование для приготовления огромного объема пищи. Подготовкой двух гигантских столовых, в которые были переоборудованы салоны первого и второго классов, занимались дежурные, которые назначались из числа перевозимых солдат. Для приема пищи солдаты и члены экипажа входили в столовые по главной лестнице, получая на входе подносы с едой у одной из двенадцати раздаточных. После еды каждый мыл за собой посуду и очищал поднос. Таким образом, все одиннадцать с лишним тысяч человек на борту судна получали пищу всего в течение 75 минут.

«Гонка» за пассажировместимостью «Левиафана» и других больших войсковых транспортов являлась ни чем иным, как просчитанным риском: ведь единственная торпеда, пущенная в гружёное судно, с гарантией привела бы к гибели такое число людей, что катастрофы «Титаника» и «Лузитании», вместе взятые, померкли бы в одночасье. Старания флотских планировщиков не пропали втуне: германцам не удалось потопить ни одного большого войскового транспорта с солдатами на борту. Но массовое скопление людей на этих судах приводило к другой напасти — пандемии инфлюэнцы, знаменитой «испанке». В 1918–1919 гг. эпидемия этой опаснейшей болезни, против которой еще не было разработано эффективных лекарств, свирепствовала во всем мире. Не избежали этой участи и американские лагеря-накопители, в которых располагались войска перед отправкой в Европу. На «Левиафане» вспышка «испанки» началась в девятом рейсе в Европу, когда на борту судна находилось 9300 военнослужащих и около 2500 членов экипажа.

Угольная погрузка с барж.

Уже на второй день плавания, 30 сентября 1918 г., больные солдаты заполнили все кушетки в небольшом лазарете судна. На следующий день еще 615 коек в пассажирских помещениях оказались занятыми больными. Был зафиксирован первый смертельный случай. А когда «Левиафан» 7 октября пришел в Брест, на его борту было уже 94 мертвеца! В ходе разгрузки и сразу после нее скончались еще 15 человек. А главный врач «Левиафана» констатировал, что за время рейса заболели более 3000 человек. Всего же на судах Транспортно-Крейсерского командования за время пандемии «испанки» из 130000 военнослужащих, перевезенных на европейский театр военных действий, заболели более 15000 человек, из которых более 2500 умерли.

Несмотря на то, что «Левиафан» был в избытке обеспечен спасательными средствами — шлюпками и плотиками — их все равно бы не хватило для того, чтобы в случае опасности разместить всех обитателей судна.

В конце войны было решено отказаться от ломаного камуфляжа.

«Левиафан» пришел в Нью- Йорк из очередного репатриационного рейса.

Но даже ужасы гриппа-«испанки» не повлияли на расписание «Левиафана». Лайнер остался в Бресте ровно столько времени, сколько требовалось на разгрузку, бункеровку, дезинфекцию, фумигацию и пополнение запасов. 16 октября он уже швартовался к Хобокенскому пирсу, а 26-го вышел в новый рейс, который оказался последним в военной карьере лайнера. 3 ноября судно с 7570 военнослужащими на борту прибыло в Брест. В этом рейсе было отмечено лишь несколько десятков случаев заболевания «испанкой», причем ни один из них не привел к смертельному исходу.

Перемирие 11 октября застало судно в Бресте. Запланированное отплытие в Штаты было отменено.

Планировщики рейсов занялись организацией репатриации американских экспедиционных сил из Европы обратно в США. Учитывая, что после подписания перемирия большинство американских судов, занятых перевозками личного состава, было возвращено гражданским владельцам, основную тяжесть репатриационных перевозок должны были взять на себя оставшиеся «под ружьем» суда Транспортно-Крейсерского командования.

Французские портовые рабочие оснастили «Левиафан» дополнительными спальными местами, улучшили систему вентиляции, соорудили дополнительные туалеты. Теперь пассажировместимость «ветхозаветного лайнера» составляла 12000 человек — немногим меньше, чем у знаменитой «Куин Мэри» во Вторую мировую войну! 9 декабря лайнер с более чем 14000 человеками на борту вышел из Бреста в Нью-Йорк. Теперь можно было не опасаться вражеских атак, поэтому судно шло оптимальным курсом и прибыло к Хобокенскому пирсу, несмотря на плохую погоду на пути следования, 16 числа. В течение последующих десяти месяцев «Левиафан» совершил еще восемь репатриационных рейсов «туда — обратно», перевозя в среднем по 10,5 тыс. человек за рейс. Несмотря на значительную перегрузку, судно показало себя с наилучшей стороны: его остойчивость практически не изменилась, и даже в условиях штормовой Атлантики пароход стабильно держал скорость в 20–21 узел. К моменту окончания своей военной карьеры, 8 сентября 1919 г., «Левиафан» поставил рекорд, перевезя в ходе 19 военных трансатлантических вояжей в общей сложности 192753 человека — в два раза больше, чем второй по активности войсковой транспорт Командования — пароход «Америка» (тоже бывший германский, о нем речь шла выше). Естественно, основным фактором, который способствовал установлению этого рекорда, были огромные размеры судна.

Вместе с «Левиафаном» американцы использовали при репатриации его систершип, «Император», который попал в руки союзников после поражения Германии. Судно даже не поменяло названия, к нему лишь добавили префикс «USS» — «американский корабль». После освобождения от военных обязанностей «Император» был передан компании «Кунард Лайн» взамен погибшей «Лузитании». Вскоре он подвергся капитальной перестройке, после чего получил имя «Беренгария». Чуть раньше третий лайнер «германского трио», «Бисмарк», так и не успевший поработать под германским флагом, был передан компании «Уайт Стар» в качестве компенсации за потопленный «Британник», и назван «Маджестик».

«Император» на службе в ВМС США.