Виктор непростой парень. Его спортивное прошлое считывалось мгновенно. При этом, спорт или бои, в которых он участвовал, нисколько не испортили жгучую привлекательность его лица. Лишь несколько шрамов, один из которых рассекал густую черную бровь. Парень, мужчина до мозга костей. Так какого же дьявола он вытворял это там, на озере? Приставал ко мне?! В один момент я уже думал, что он хотел подойти и поговорить, сказать, что-то типа «был пьян, извини». Конечно, мне не показалось, что он хотя бы нюхал что-то алкогольное. Однако все может быть. Наркотики…

Второй раз он опять поймал меня в коридоре, когда после завтрака все уже собрались ехать на конюшню, а я лихо отделался, при этом Виктору отказаться от поездки не удалось.

— Кристоф, подожди, — атлет настиг меня возле двери в мою комнату. Схватил за плечо и весьма ощутимо дернул на себя. Я развернулся и снова столкнулся с уже знакомой злобой в его ненормальных черных глазах. — Давай поговорим, — прорычал он, и теперь я знаком и с этим видом его рыка. Так он делает лишь тогда, когда смертельно боится, что я куда-нибудь исчезну. Когда боится потерять меня навсегда. Он как будто уже тогда знал мои планы относительно вызванного такси.

— Вам надо спешить, — сказал ему в тот раз довольно резко, не смотря на это, новый знакомый не отпустил меня. — Вы должны ехать на конюшню, — процедил я сквозь зубы, скосив взгляд на его лапищу на моем плече.

— Послушай, я хочу, чтобы ты правильно меня понял, — понизив голос, прорычал он. — Я… я так поступил, потому что ты мне очень понравился. Не хотел обидеть тебя, ни при каком раскладе. Кристоф. Когда вернусь с конюшни, ты… Я хочу извиниться за свой поступок, — его глаза тогда стали еще больше бешенными. Он знал, понимал, что я не слушаю его, чувствовал, что сбегу. Словно в горячке, обеими ладонями схватился за свою голову, импульсивно провел по волосам взад и вперед, отдернул руки и в отчаянии выдохнул:

— Кристоф, прости меня. Я… я готов все объяснить! Вернусь, давай поговорим. Хочешь, отвезу тебя в местный бар. Обещаю — ничего, кроме нормального разговора! Что… Я не знаю, что тебе предложить, в качестве… но…

— Эй, Виктор! Ты готов уже? Мы выдвигаемся! — его окликнули.

Я воспользовался заминкой и исчез за дверью в свою спальню. Так я сбежал от него. Бежал быстро и далеко. До самой Москвы не мог выкинуть из головы его взгляд. Всю ту мощную энергию, которую он вылил на меня там, в коридоре.

Виктор…

— И я уехал, — сказал отцу просто, без лишних подробностей. — Мы встретились спустя почти год. Так получилось. Я не сразу принял это.

— Кристоф, я все хочу спросить тебя. Есть же такая вероятность, что этой глупой связью ты хотел отомстить Грете? — продолжил отец эту тему, когда уже вышли из машины и направились к металлической ограде парка.

— Вероятность есть, — мы шли рядом по широкой дорожке, усыпанной мелким гравием. У меня даже мысли не было что-то сильно скрывать. К тому же, его вопросы в чем-то дублировали мои собственные, на которые у меня до сих пор ответа нет. — Не знаю, что тебе сказать на это. Все еще не могу сказать, по какой именно причине вошел в отношения с Виктором. Но…

— Но?

— Но точно могу сказать лишь одно — с тех пор, как встретил его в Самаре, я не вспоминал о Грете. Виктор — это Виктор. Когда он оказывается рядом, не успеваешь думать ни о чем. А с момента моего приезда в Самару… Виктор всегда рядом.

Ответил и сам удивился тому, что только что озвучил вслух. Я действительно… Как и тогда на озере, так и после, с той секунды, как вошел в его кабинет в Самаре и мне в голову полетел его блокнот, а затем и поцелуй, с тех пор и до самого возвращения в Стокгольм.

Мы с отцом вышли с кладбища, он сел в машину, я же задержался на улице. Набрал Белова, потому что последние полчаса меня терзал один очень важный вопрос, ответ на который хотел получить незамедлительно. Пока мы говорили с отцом, а я вспоминал, вместе с остальным, моя память подкинула один очень важный факт. Год назад я вернулся в Стокгольм, бежал от него, и меня не отпускало ощущение, что Белов рядом. Преследует меня, так и было, как потом выяснилось, но…

— Виктор, ответь мне на один вопрос, — выпалил, не успел он поднять трубку. — Год назад ты погнался за мной, ты… На какой машине ты ездил в Стокгольме?!

Еще до того, как он ответил, я уже знал. Мои губы эхом произнесли:

— Черный БМВ седан. Кристоф…

Мы оба замолчали. Он знал, зачем мне это. Я же в голове перелистывал все те моменты, когда обнаруживал его присутствие рядом с собой, даже не зная, что он на самом деле рядом. Эта черная машина стояла у меня под окнами. На вторую ночь она уже стояла там. И именно тогда…

Я стал плохо спать.

Сколько раз в размышлениях о том, что случилось, подходил к этому окну. Смотрел на город и неминуемо возвращал и возвращал взгляд к черной машине. Никогда не задумывался о том, откуда она там. Каждую ночь. Он… не ночевал в своем отеле. Он спал под моими окнами. Месяц спустя — машина внезапно исчезла.

И именно тогда я решил, что пора возвращаться в Россию.

Эта догадка заставила меня застыть. Так давно… Я наивно полагал, что забыл, убежал от него. Однако… После первой встречи, не зная того, я уже провел месяц с ним. Не касаясь и не видя его. Отношения вслепую. Только чувства…

— Кристоф, — окликнул он меня в трубке. — Кристоф, почему ты молчишь?

— Я… Я ничего. Я вообще звонил сказать, что задержусь на час. Примерно. Мы уже вышли с кладбища, отец хочет заехать куда-нибудь и пообедать вдвоем. Он…

Я думал, что придется оправдываться, чтобы Виктор внезапно не сорвался с места и не приехал спасать меня, но Белов отреагировал совершенно иначе.

— Хорошо. Встретимся после обеда.

— Хорошо. Тогда пока? — на сей раз неуверенность была уже в моем голосе.

— Пока, Кристоф.

Он первым повесил трубку. Первым. Я удивленно посмотрел на свой телефон. Вот теперь уже мне захотелось все бросить и найти его. Что-то случилось? Откуда вдруг такая покладистость? Еще сегодня утром…

— Кристоф, ты поговорил? — отец опустил стекло с моей стороны и, перегнувшись через сиденье, крикнул мне. — Я уже голодный. Свежий воздух, знаешь ли. Давай, запрыгивай, потом решишь свои дела!

— Уже лучше. Тренируйся и у тебя все получится, — сказала она мне, когда повесил трубку.

Я встретил ее в нашем с Кристофом парке. Отправился туда, потому что назначил именно там встречу с его адвокатом, дело с Ивантеевым еще не закрыто. Мы уже заканчивали разговаривать с представительницей закона, вместе с этим медленно прогуливаясь по ухоженным зеленым аллеям, когда на одной из деревянных скамеек я увидел ту женщину.

Сегодня она не была в платье, рваные на коленях джинсы и серая растянутая майка — удобная одежда, чтобы вот так вот запросто расположиться на скамейке, подтянув под себя одну ногу и что-то печатать на маленьком ноутбуке. Волосы, отдающие на солнце рыжиной, она убрала в хвост, но это не мешало ей в порывах ярости и злости на то, что она видела на мониторе, без конца взъерошивать свою голову.