— Спасибо, — сказал ей, положив трубку. — Яна, могу я…

— Мы еще встретимся, — кивнула писательница, прочитав мои мысли. — Мне так кажется. Поэтому до свиданья, Виктор. Отдохните, — выбросив уже пустой картонный стакан в урну, она вдруг сменила тему. — Вы слышали о красоте Центральных бань Стокгольма? Рекомендую посетить! Их интерьеры сохранены с тысяча девятьсот четвертого года! До свиданья, Виктор. Удачи вам.

Понял, что со мной таким образом прощаются, и не смог не отблагодарить — наклонился к ней и обнял, как будто окунулся в розовое облако — почудилось, что летний аромат ее духов, осевший теперь на моей коже, непременно принесет мне удачу.

Попрощавшись, я сделал ровно так, как она сказала. Боясь передумать, сразу же вызвал такси и отправился в те самые бани. Я должен успокоиться и позволить Кристофу немного побыть без меня. По крайней мере, она права хотя бы в том, что до сих пор я перепробовал все, кроме как действительно просто предоставить его самому себе. Попробую. Несколько часов погоды не сделают. Я на это очень надеюсь.

— Белов, выметайся отсюда к чертовой матери.

— Угу, обязательно.

В сотый раз выставляю его за дверь, но придурок в сотый же раз не двигается с места. Поселился в моей больничной палате!

— Как же ты меня достал! — прошептал я самому себе, прикрыв веки и подумав о том, как было бы здорово перевернуться на бок, спиной к нему. Жаль рука не позволяет. А этот… Уселся рядом с моей больничной кроватью на стул и сидит, черной угрюмой тенью отпугивая от меня медперсонал.

Меня поместили в одноместную палату. Отец позаботился. Надеялся, что этот финт оградит его сына от Виктора. Куда там! Русский пробился сквозь все преграды даже с незнанием шведского языка. Нашел меня как-то. Ворвался в мою палату, практически снеся стену, ударом резко распахнутой входной двери. И все равно, лучше бы он исчез из моей жизни!

В палату вошла медсестра, молодая женщина в белом халате сделала мне обезболивающий укол в руку. Поставив все необходимое на тумбочку, она некоторое время колдовала надо мной, попутно задала несколько вопросов:

— Господин Янссон, этот ваш посетитель, он мешает вам? Ваш отец сообщил нам, чтобы мы позвонили ему или даже в полицию, но мы так ничего и не поняли, что и в каком случае следует делать. Ваш отец также передал нам, что этот человек не говорит по-шведски, так что мы с вами можем спокойно разговаривать на любые темы.

— Да, я понимаю. Спасибо. Я не рад ему, но надеюсь, обойдемся без полиции. Думаю, он сам скоро уйдет.

Говоря это ей, даже не посмотрел на Виктора. И без того знаю, что он смотрит на меня. Какого дьявола?! Это я должен злиться! В конце концов, я в больнице оказался из-за него! Кретин несчастный!

— Хорошо, — завершив с уколом, сказала медсестра, — если что — просто нажмите на эту кнопку, кто-нибудь из персонала больницы сразу к вам подойдет.

— Так и сделаю, спасибо, — кивнул ей.

Боль меня не беспокоила, хоть и была достаточно сильной. Многочисленные порезы различной глубины, зашивая которые врачи проделали поистине сумасшедшую работу, казались абсолютной ерундой, досадным недоразумением, по сравнению с тем, что творилось у меня внутри.

— Она тоже предлагала вызвать полицию? — хмуро поинтересовался мой недружелюбный страж.

— Да, — ответил, снова попытавшись закрыть глаза, чтобы не смотреть на него. — И я пообещал ей подумать над этим.

— Ну, давай. Вызывай. Ты же знаешь, что это ничего существенно не изменит.

— Может быть, и вызову.

— А смысл, Кристоф? — говоря это, Виктор разомкнул руки, сложенные на груди и наклонился ко мне, подойти хотел, по всей видимости. Только наткнулся на мой озлобленный взгляд, и ему буквально пришлось остановиться. — Ты свою руку из-за меня сломал. Упрямый мальчишка! Неужели нельзя было просто мне позвонить? Я хоть когда-нибудь не брал трубку? Может быть, не отвечал на твои вопросы? Избегал тебя? Прятался? Что ты там в своей голове навыдумывал?

— Заткнись.

Целой рукой я прикрыл глаза, лишь бы только его не видеть. Доктор сказал, что продержит меня под наблюдением минимум до следующего утра. Что ж, отключиться бы. Так, чтобы проснуться уже на выписку и уехать отсюда.

— Кстати, верни ключи от моей квартиры, — сказал Белову, не убрав руку от глаз.

— Забудь, — услышал суровое в ответ.

— Скажу отцу, он сменит замки.

— Кристоф, твой отец может делать то, что хочет. Из больницы мы поедем в отель, а оттуда обратно в Самару. Я принял решение увезти тебя отсюда. И это больше не обсуждается. Твои вещи вместе с документами уже перевезены. Я жду только, когда тебя выпишут.

С какой-то стороны я хотел это услышать, ну а с другой стороны просто мечтал набить ему морду за то, что случилось несколько часов назад. Понимая, что левой рукой против него не справлюсь, решил отмщение отложить на другой день, а сейчас поддаться зверскому желанию уснуть и не думать о том, что произошло после того, как мы с отцом посетили кладбище.

— Иван, я заплачу в три раза больше, если вы выполните это.

— Знаете что, Леннарт, вы не сможете мне заплатить столько, чтобы компенсировать тот вред, который Белов мне нанесет за подобную подставу. Мне уже от вашего сына досталось. Кто это будет оплачивать?

Янссон старший беззвучно чертыхнулся, Кристоф только что отлучился вымыть руки, и у него было лишь несколько минут, чтобы быстро раздать указания и детективу, и Ивантееву. С первым он уже успел разобраться — сыщик оперативно доложил, что сожитель сына отправился в Центральные бани. Один! Отличная возможность устроить качественный конфликт. Вот только Иван стал упираться, ни в какую не хочет отправляться туда, чтобы подыграть для нескольких фотографий, которые должен сделать детектив.

— Хорошо, Иван, что вы хотите, за то, что сделаете это? — выдохнул швед обреченно, понимая, что сейчас из него будут вить веревки, однако он на многое согласен, лишь бы…

— Свидание, Леннарт.

— Что? — подумал, что ослышался отец Кристофа.

— Свидание, вы правильно все поняли, — повторил Иван. — Одно свидание, вы и я. Место выбираю я. Если вы согласны — я сделаю это.

— Об этом не может быть и… — начал было швед, но увидел в другом конце изысканно обставленного помещения элитного ресторана появившеюся фигуру сына. — Хорошо, но у вас не больше полчаса.

— По рукам! — неожиданно обрадовался Ивантеев. — Сделаю все в лучшем виде!

Русский отключился, при этом Леннарт, быстро спрятав свой телефон в карман, поперхнулся только что сделанным глотком воды, из стоявшего здесь же стакана.

Свидание? О чем он вообще? Свидание? Он что, понравился это парню настолько, что тот готов променять деньги, пойти на риск быть избитым Беловым, и все это ради одного свидания с ним, с Леннартом? Чушь какая-то. Все же он согласился и это главное. А что там с этим свиданием…