Интервал между выходами колонн выдерживался не только для того, чтобы они не мешали одна другой. Ведь вторая и третья из них изначально двигались совсем иным путем, нежели первая. Однако всем им требовалось завершить путь примерно в одно и то же время.

У командира роты имелись сомнения в том, реально ли это, может ли такое получиться. Причем не только потому, что опираться ему пришлось на показания пленников. Проблема состояла еще и в том, что препятствия на пути колонн могли быть разными, требовавшими различных временных затрат на свое преодоление. Однако для того и существовала связь внутри роты, чтобы скоординировать действия всех трех групп на последнем участке пути.

Связь с той же первой колонной прервалась уже вскоре. Однако это был ожидаемый момент. Такое уже случалось. Сначала Соколовский лишился связи, когда проводил разведку и нашел склад с продуктами. Вслед за этим та же беда на том же самом участке приключилась и с командиром роты, когда он выбрался вперед. Потом точно так же пропала связь и с колонной лейтенанта Кротова. Опять в том же месте, что и прежде, когда вторая группа только зашла за первый поворот. Стоило, видимо, и в дальнейшем ожидать таких же неприятных моментов.

Ибрагим Владимирович уже завел свою колонну за первый поворот направо, когда на связь с ним одновременно вышли командиры первой и второй колонн:

— Анчар, я — Рюрик! Ты слышишь меня?

— Анчар, я — Крыса! Как меня слышишь?

— Слышу и того и другого. Проверка связи. Крыса, выключи свой КРУС на пару секунд и остановись.

Лейтенант Кротов это приказание выполнил, и связь с двумя группами сразу пропала. Она восстановилась через пару секунд, когда он снова нажал кнопку включения КРУСа.

— Крыса, ты работаешь ретранслятором. Прямой связи с Рюриком у меня нет, — проговорил старший лейтенант Крушинин. — Доложите обстановку. Каждый.

— Я — Рюрик. Продолжаю выдвижение. Снял одно взрывное устройство. Это была мина МОН-50. Направление ее действия — вдоль галереи.

— Я — Крыса. У меня та же история. Снял МОН-50. Исходя из услышанного, предполагаю, что у бандитов закончился запас самодельных взрывных устройств. Они уже выставляют боезапас, похищенный со склада. Значит, дальше нам следует ожидать появления МОН-100. Это, конечно, мощная мина, но и их у бандитов, помнится, всего восемь штук.

— Я — Анчар. Подтверждаю. По данным первого пленного и согласно показаниям кладовщика склада вооружений Росгвардии, у бандитов должно остаться восемь МОН-100. Нет, уже семь штук. Мне наш сапер показывает, что одну он нашел и обезвредил. Еще что-то они выставляли ранее, на подходах к базовому лагерю. Но нет гарантии, что боевики весь свой запас используют здесь. Эмир может пару штук припрятать на будущее.

— Чтобы свои галоши потом взорвать, — зло добавил старший лейтенант Соколовский. — А те, которые были выставлены у задней стены лагеря? — спросил он.

— Там были итальянские «Валмара 69». Тот литовец меня о них не предупредил. Но ему это тоже зачтется. Я данный момент в рапорте обязательно отмечу. Нам, кстати, встретилась преграда в виде нижней части скалы. Но колодец здесь бандиты копать не стали, просто обогнули скалу полукругом и дальше галерею двинули. Пленники что-то подобное на плане нарисовали. Короче говоря, будьте готовы к таким изгибам. Только вот я не понимаю, как бандиты догадались, что скалу можно обогнуть, а не забираться под нее, как в других местах.

— А это командир, только с опытом понимается, — проговорил лейтенант Кротов. — Землекопы, видимо, с детства своей работой занимаются. Они давно уже в таких делах разбираются.

— Ладно, будем тоже учиться, раз пришлось с землекопами встретиться. Думаю, не в последний раз. Аппетит, как говорится, приходит во время еды, — добавил старший лейтенант Соколовский.

— Будем учиться, — согласился командир роты. — Мы идем вперед и вам всем советуем не заржаветь.

Он опять догнал сапера взвода скалолазов младшего сержанта Соломатина, знаком предложил ему двигаться дальше и сам пошел за ним. Опять сказалась его привычка отдавать команду жестом, хотя работала и связь, вполне устойчивая в данный момент.

Но старший лейтенант считал, что это хорошая привычка. Надо всегда помнить прежний опыт. Хотя бы потому, что случай воспользоваться им может предоставляться тебе намного чаще, чем ты обычно рассчитываешь.

Дальше галерея довольно долго тянулась прямо. Раньше группе старшего лейтенанта Крушинина такой участок не попадался.

В его конце, на самом повороте, когда галерея уходила в сторону под углом градусов в тридцать, сапер взвода скалолазов опять сначала присел, подсветил себе тактическим фонарем, потом вовсе встал на четвереньки и начал работать.

— Что там? — спросил командир роты, рукой, как шлагбаумом, останавливая группу.

— Опять «Валмара». Легка на помине. Всем отойти подальше! Здесь что-то хитрое сделано. Я бы даже рекомендовал всем залечь. Хотя эта «Валмара» может и в потолок жахнуть. Оттуда осколки будут разлетаться. А вот и подарочек. Под основной миной еще одна установлена. Главную я обезвредил, теперь эту ловушку нужно аккуратно снять. Ого! Да тут ртутный взрыватель. Они обычно и устанавливаются на минах-ловушках. В стеклянную или в металлическую трубку с загнутыми кверху концами заливаются несколько капель ртути. Они могут спокойно перетекать из конца в конец трубки. Стоит только слегка нарушить горизонтальный уровень, установленный заранее, как ртуть по одному из верхних загибов поднимется, замкнет контакты взрывателя, и мина сработает. Такая конструкция считается лучшей для неизвлекаемых взрывных устройств, по крайней мере, является самой сложной при разминировании. Эту ловушку куда легче будет перешагнуть, чем снимать. Здесь на миллиметр ошибешься, и взрыв произойдет.

— Ты лучше взрыватель сразу обесточь, — предложил саперу командир разведывательной роты, вспоминая, чему его, как и других офицеров, обучали на спецкурсе по разминированию.

— Тогда трубка сразу равновесие потеряет. Здесь четыре батарейки. Одна другую прикрывает. Вытаскивать их можно только по одной. Это специально предусмотрено. А для производства взрыва и трех хватит. Разве что трубку резко вырвать. Но взрыватель может сработать раньше.

— Ладно. Поставь флажок, — решил Ибрагим Владимирович. — Будем перешагивать.

Сапера такой вариант вполне устроил. Он воткнул в землю, прикрытую слоем песка, специальные сигнальные флажки с острыми нижними концами древков, которыми обычно ограничиваются края коридора, проделанного в минном поле. После этого парень посветил на них своим тактическим фонарем, показал тем бойцам, которым предстояло идти первыми. Затем сапер переключил фонарь на рассеянный свет, именуемый лунным, и двинулся вперед, пристально поглядывая себе под ноги.

При таком порядке передвижения в подземных галереях жизнь сапера всегда находится в особой опасности. Мало того, что ему приходится проводить разминирование. В дополнение к этому опасному занятию из дальнего конца коридора в любой момент может прозвучать выстрел или даже целая автоматная, а то и пулеметная очередь. Передвигаться в полной темноте сапер не может. Ему обязательно следует подсвечивать себе под ноги, иначе он просто не увидит очередную мину. Свет фонарика всегда в состоянии выдать сапера противнику.