Конечно, будь на сапере защитный костюм «Дублон», он мог бы передвигаться впереди колонны без особой опаски. Но такой наряд был слишком тяжелым для того, чтобы носить его постоянно. Кроме того, он на всю роту имелся в единственном экземпляре, и сейчас, видимо, находился на командире саперного взвода лейтенанте Кротове, если только того не сменил какой-нибудь боец его взвода.

Сам по себе «Дублон», как говорят знающие люди, бывает в состоянии выдержать даже пулеметную очередь, если уж он выносит близкий взрыв мины, который обычно уродует и танк, и БМП. Но в боевой практике старшего лейтенанта Крушинина пока, к счастью, не было случая, который позволил бы ему убедиться в этом.

— Я — Анчар! Крыса, Рюрик, как меня слышите? — спросил Ибрагим Владимирович, решив, что пришло время проверить систему связи.

— Слышу нормально, командир, — отозвался Рюрик.

— Норма, Анчар, — сообщил и Крыса.

— Крыса, ты сейчас в «Дублоне»?

— Нет. Меня сменили. Иду в голове группы, вторым после сапера. Дистанцию выдерживаю согласно нормативу.

— Нормально. Продолжаем движение. Только вот у нас есть новости. Очередная «Валмара» была установлена не в колодце, а сразу за поворотом. Под ней мина-ловушка с ртутным взрывателем. Извлекать его мы не стали, просто выставили флажки. На поворотах соблюдайте особую осторожность. В подобном случае тоже обходитесь флажками, не рискуйте.

— Ясно, командир, — ответил старший лейтенант Соколовский.

— Я понял, — подтвердил и лейтенант Кротов. — У нас как раз впереди поворот. Но почему боевики снова «Валмара» ставят? Чего ради они МОН-100 берегут? Хотят на выходе их пристроить?

Это был вариант, который командир роты не предусмотрел. Если мина МОН-100 будет установлена на выходе, то она может сработать от попадания в нее пули. Тогда четыре сотни осколков-роликов устремятся в галерею со страшной силой, как веником выметут все, что встретят на своем пути. На открытом месте, где им ничего не мешает, они летят аж на сто шестьдесят метров.

— Скоро узнаем. Идти осталось недалеко. Крыса, доложишь мне о том, что будет на повороте.

— Там все нормально. Мой сапер его уже прошел, — проговорил лейтенант Кротов уже через несколько секунд.

Ибрагим Владимирович включил свой планшетник и взглянул на карту, которую переснял для того, чтобы все бойцы роты могли ею пользоваться. Такая же бумажная была у него в единственном экземпляре. Но солдатам она не требовалась, потому что командир сделал снимок и разослал его циркулярно всем бойцам на их персональные приемоиндикаторы. Так называется солдатский вариант планшетника. По сравнению с офицерским он имеет упрощенные функции и значительно меньший размер.

Приказы старшего лейтенанта Крушинина слышали все солдаты его группы. Они знали, куда она движется, и могли бы сами пройти по заданному маршруту, случись что с командиром роты. При необходимости эти парни сумели бы и взрывное устройство снять, заменить сапера. Этому обучался каждый спецназовец, хотя практического опыта многим, разумеется, не хватало.

Старший лейтенант Крушинин еще раньше видел, что галерея, по которой он шел со своей группой, выходит прямиком в дополнительный грот. Он был явно искусственного происхождения, но оказался, видимо, слишком малым для того, чтобы бандиты могли бы его использовать для каких-то своих целей. В карту старший лейтенант всматривался вовсе не для того, чтобы определить, куда приведет его этот путь, а только чтобы понять хотя бы приблизительно свое местонахождение.

Вообще, получилось удачно, что двое последних пленных боевиков продвигались к трем главным гротам, к нынешней бандитской базе, по разным галереям. Благодаря этому каждый из них смог описать свой путь, пусть и приблизительно. Однако эти сведения давали старшему лейтенанту Крушинину какое-то общее представление о том, где в настоящий момент находится его группа. Пленники, конечно, могли потом сослаться и на плохую память, но они знали, что если их данные приведут к неприятностям для роты спецназа, то следствие спросит за это только с них и ни с кого больше. Поэтому обмануть командира разведывательной роты эти боевики, скорее всего, не должны были.

Про мины, установленные на пути следования спецназовцев, пленники тоже сообщили Крушинину. Но что один, что другой сразу заявили, что места их расположения они точно не знают. Саперы банды шли позади и выставляли взрывные устройства уже за спинами основного состава. Так приказал эмир. В этом случае никто даже обернуться не имел права. Такие жесткие порядки установил аз-Захари в банде, или, как пленники уважительно выражались по отношению к себе и к своим подельникам, в отряде.

— Я — Анчар! Вызываю Рюрика, — проговорил Ибрагим Владимирович в микрофон.

Старший лейтенант Соколовский тут же откликнулся:

— Я — Рюрик! Слушаю тебя, Анчар.

Связь была вполне приемлемой, позволяла пользоваться расширенными возможностями планшетников.

— Попробуй по карте определить свое местоположение. Отметь точку и сбрось мне. То же самое касается и Крысы.

— Я слышал тебя, командир. Приказ понял, выполняю, — немедленно отозвался лейтенант Кротов.

Не прошло и половины минуты, как на планшетник командира роты пришло сообщение. Он открыл новый графический файл. Это была карта, присланная старшим лейтенантом Соколовским. Тут же пришел файл и от второго командира группы.

Командир роты тут же перенес расположение командиров взводов на свою карту, чтобы сравнить успехи в передвижении всех трех групп. Теперь он мог сопоставить их скорость, прикинуть пройденное расстояние и понять, кто идет с опережением, кто отстает. Сделать это было необходимо прямо сейчас. Ведь дальше тоже могли возникнуть провалы со связью, а требовалась высокая сбалансированность действий для их последующей синхронизации.

Крушинин отчего-то вспомнил, как в военном училище преподаватель объяснял курсантам, что такое синхронизация действий в боевой обстановке.

— Вот, скажем, стая волков преследует оленя, — сказал он. — Хищники ведь не бегут за ним все вместе, не ждут, кто устанет раньше, они сами или олень. Но волки делят функции. Одни преследуют жертву сзади, просто и прямолинейно гонят ее. Другие при необходимости добавляют скорость, забегают сбоку, заставляют оленя свернуть в сторону и загоняют его на засаду, где третьи уже спокойно поджидают добычу. Все очень строго и выверенно, каждый зверь выполняет свою функцию. Волки никогда не посадят в засаду того члена стаи, который лучше других бегает, не отправят в погоню старого сородича, постоянно отстающего от других. Они хорошо знают, кто что умеет, и распределяют, кому что делать. И каждая часть стаи, что очень важно, вступает в охоту обязательно в свое время. Ни секундой раньше и ни секундой позже. Это вот и есть синхронизация. Спецназ в боевой обстановке должен вести себя точно так же, как эта стая волков. Каждая группа и любой отдельный боец должны действовать ради достижения общего успеха с применением всех своих сил и способностей.