Наверное, на вопрос об этих подземных силах смогли бы ответить спелеологи, но они, скорее всего, уже прилетели в Махачкалу и ехали теперь на служебном транспорте домой или на работу. Полковник Баратов выглядел интеллигентным и вежливым человеком. Он наверняка не заставит этих людей добираться до места службы на автобусе или троллейбусе, если забирал их оттуда на машине.

Более того, старший лейтенант Крушинин даже не знал, где должен был совершить посадку маленький вертолет. Он не носил на бортах символику ФСБ, следовательно, вполне мог быть и гражданским воздушным судном, базирующимся в аэропорту Каспийск. Когда не хватает своих машин, случается и такое, что ФСБ арендует гражданский транспорт.

Каспийск ведь, по сути дела, сливается с Махачкалой, из одного города в другой ходят троллейбусы, но это, вообще-то, отдельный город со своим собственным управлением. Ехать от аэропорта в Махачкалу на городском транспорте — не самый быстрый и удобный способ передвижения.

Да, скорее всего, полковник Баратов теперь отвозит спелеологов туда, куда им нужно, на своем служебном автомобиле.

Тут же, размышляя об этом, старший лейтенант Крушинин поймал себя на том, что отвлекся от крайне важного, совершенно неотложного дела в мыслях, и легким усилием воли вернулся, как говорится, с небес на землю. Вернее, даже под нее. При свете тактического фонаря оплавленная подземная скала светилась и даже, как казалось офицеру, иногда искрилась.

Обогнув ее, командир роты столкнулся как раз с тем, что не было обозначено на схеме. Перед ним находился новый, причем достаточно объемный грот. Он был наполовину естественным, наполовину рукотворным. На гипсово-известняковых стенах местами виднелись следы металлических инструментов.

Старшему лейтенанту пока непонятно было, с какой целью бандиты расширяли этот грот, поскольку они не использовали его ни под склад, ни с какой-то иной целью. Ему оставалось только предполагать.

Возможно, первоначально именно в этом гроте эмир планировал хранить продукты, но потом решил, что складировать их следует ближе к поверхности, рядом с выходом. Надо, чтобы всегда была возможность отправить несколько человек, которые принесут запасы, предположим, на неделю для тех боевиков, которые живут в ущелье. Ведь все подземные переходы и сооружения возводились еще тогда, когда лейтенант Обухов не предполагал, что его взвод скоро вступит в бой с бандой эмира аз-Захари.

Возможно, эмир собирался создать основную подземную базу именно здесь. Однако потом он сам или кто-то из его людей заметил, что ручей под землей бежит дальше. Тогда боевики стали копать. Они нашли подземное озеро с пригодной для питья водой и еще три грота, которые тоже, скорее всего, расширили. Или же бандиты обнаружили где-то поблизости несколько более мелких подземных полостей, вполне подходящих для каких-то их хозяйственных нужд.

Русло ручья наверху, в ущелье, приобрело новые очертания. Однако вода, похоже, все еще пробегала где-то рядом.

Ибрагим Владимирович достал из чехла малую саперную лопатку и копнул несколько раз землю под ногами. Все оказалось именно так, как он и предполагал. Внизу, на глубине в полтора штыка лопатки, почва была мягкой, податливой и влажной. Гипс в земле не успевал просохнуть до такой степени, чтобы образовалось твердое тело. Вода прибывала постоянно.

Должно быть, дно ручья было многослойным. С самого верха его покрывал песок, насыщенный мелкими камнями. Но чуть глубже уже лежали более крупные камни, между которыми воде было легче просочиться. В самом низу она уже текла по старому руслу, пополняла озеро, а потом уходила куда-то еще. Просто там, где находилось это озеро, для воды существовал не только вход, но и выход. Это автоматически означало, что землекопы, состоящие в банде, имели возможность работать и дальше.

Чтобы правильно сориентироваться в отношении того, где находится подземная база бандитов, старший лейтенант Крушинин включил на планшетнике электронный компас. Он уже проверял этот момент раньше и убедился в том, что обычный магнитный компас, который был вплавлен в прозрачную пленку его кожаного офицерского планшета, под землей не работает совсем. Стрелка мечется с одного направления на другое и никак не желает показывать то, которое является единственно верным. Хотя, в общем-то, это было нисколько не удивительным. Ведь никто не знал, какие породы и металлы хранятся под толщей этих многовековых гор.

Стрелка электронного компаса на планшетнике держалась гораздо увереннее. Чтобы проверить ее, командир роты вытащил свой смартфон, тут же включил компас и там. Показания были почти идентичны.

Это давало возможность Крушинину поверить планшетнику и наложить на изображение карту спутниковой съемки. Получалось, как Ибрагим Владимирович и предполагал, что три бандитских грота расположены примерно под тем самым местом, где ночью находился лагерь спецназовцев. Хорошо было то, что гроты располагались глубоко под поверхностью, и у бандитов в этом месте не имелось выхода наружу. Иначе еще ночью могла бы приключиться бедственная ситуация.

Ночное нападение опасно не только тем, что производится оно из темноты. Главное в этом — неожиданность появления бандитов. Они возникли бы словно из ниоткуда и стреляли бы по бойцам роты, оставаясь невидимыми благодаря своим глушителям, выполняющим и обязанности пламегасителей.

Конечно, часовые должны были бы поднять тревогу. Скорее всего, они сделали бы это вовремя. Но могли бы и не успеть. Там все зависело бы от обстоятельств и от места появления бандитов на открытом пространстве. Оно вполне могло оказаться в середине лагеря, то есть за спинами часовых. В этом случае последовала бы быстрая атака боевиков.

А что такое атака на спящих людей? Это приход смерти, когда ты еще не успел проснуться и взяться за оружие.

Почему же опытный воин, эмир Ибрагим аз-Захари не предусмотрел такой возможности? Он, скорее всего, посчитал, что спецназ, не отыскав противника в ущелье, займет палатки, оставленные бандитами, и устроится на ночлег в том самом лагере. Да, такое вполне возможно. Тогда неожиданная атака была бы затруднена.

Но, может быть, бандиты просто не успели, у них времени не хватило на подготовку запасного выхода. Или же бригада землекопов не справилась с задачей, возложенной на нее. Могло и такое случиться.

Ведь наблюдатель, выставленный на скалу и обеспеченный средствами связи, наверняка видел, что рота спецназа поставила лагерь за пределами ущелья, и сообщил об этом эмиру. Но к тому моменту было уже поздно что-то предпринимать. На то, чтобы вырыть выход на поверхность с такой глубины, по мнению старшего лейтенанта Крушинина, требовалось от полутора до двух суток непрерывной работы. А бандитам этого времени отпущено не было.

Да и наличие приборов ночного видения у спецназа могло банду остановить, стать грубым и тяжелым предупреждением ей. Когда эмир, опытный командир, вел бой в сумерках, почти в темноте, он обязан был понять, отчего в банде такие большие потери в личном составе, почему спецназовцы убивают даже тех его людей, которых они вроде бы никоим образом не должны были видеть во мраке ущелья. Наверное, в банде был один или даже несколько биноклей с приборами ночного видения. Вполне возможно, что у боевиков имелись ночные прицелы к винтовкам и автоматам.