залопотал дикарь, глядя на меня, и похлопал себя по животу. Кацкоиль – это, наверное, название животного, которым меня накормили. Я впитывала каждое слово, сказанное дикарями, от мамы мне передался дар овладения языками. Я ещё плохо владела менталом, но через пару дней в племени дикарей, я вполне могла общаться на уровне члена племени. Кацкоиль – это было первое слово, что я услышала. Дикари постоянно менялись, одни уходили, другие приходили, никто не обращал на меня внимания. Я сидела в углу и думала, как сообщить своим о случившемся. Я перешла из одного угла пещеры в другой, никто на меня не обращал внимания, как будто я пустое место. Я осмелела – вышла из пещеры. Я позже узнала, что в племени илонов, нет такого понятия, как плен, лишать существо возможности передвижения. Вездехода я не увидела, даже следов его не было. Дикарь, похожий на шамана, прочувствовал мою заинтересованность, он взял меня за руку, и отвел к месту, где утопили вездеход. Я не позавидовала дикарям, это лесное болото всё же было далековато от белых камней. Меня на Земле уверяли, что вездеход не тонет, но дикарям удалось разгадать загадку его непотопляемости. В любом случае мечта о связи не исполнима. Дикарь довольно потёр руки и сказал: – Теперь это логово ползающего дьявола. Я поняла его.

– Завтра у нас большой переход, мы возвращаемся к очагу, к хранительнице наших духов.

–Там ваши семьи, дети? Шаман насторожился:

– Я всё сказал!

Утром дикари потушили костры, по пути к ним присоединялись ещё группы. Отряд вырос до трёхсот особей, в отряде были только мужчины. Я успела рассмотреть полуобнажённые тела дикарей, у них на каждой руке было по три пальца, ноги были со шпорами, как у птиц, на ногах было по четыре пальца, Рёбра хорошо просвечиваются сквозь кожу, их было то ли восемь, то ли девять, но главным отличием были рудиментарные крылья, между лопатками. Это говорило о том, что предками дикарей были всё же птицы. Мой бластер попал к шаману, он использовал его как тотем победы над ползающим дьяволом. Он гордился своим приобретением, всегда носил на шее, бластер отличал его от остальных. Вдруг впереди колонны послышался шум, илоны начали разбегаться, ещё до появления опасности. Из-за горы вынырнул дирижабль – очень толстый ящер, накачанный внутренним газом. Это была матка. От него стали отделяться птенцы, ящеры, чуть больше нашего вездехода, они стали атаковать илонов, подымая их вверх и бросая на землю, потом опускались, и не спеша, глотали пищу. Шаману не повезло, блеск бластера привлёк рептилию. Шаман упал у моих ног, но меня интересовал бластер. Пикирующего ящера я сразила оружием. Бластер был со мной, а это – шанс на спасение. Меня никто не обижал, а сейчас – пусть попробуют. Дирижабль улетел, подобрав птенцов, отряд продолжил своё движение. Меня возмутило поведение илонов, они не оказали никакого сопротивления ящерам. Четыре илона с пиками, могли, запросто, отбиться от ящера. Илоны изначально чувствовали себя агнцами. Вожак племени не хотел слушать мои доводы, он пересчитал людей и отряд продолжил движение. К моим словам прислушивалась молодёжь, я сагитировала их вырезать пики из крепкого дерева, и поделила на четвёрки. По колонне пополз слух:

– В неё вселился дух шамана. На ней висит его тотем. Мёртвые ей дали право учить живых.

Пиконосцам не терпелось сразиться с ящерами. Вожак смеялся, глядя на них:

– Разве можно палкой остановить зверя? Илону не дано выбирать свою судьбу. Зверь всегда берёт только своё.

Вита крепче прижимала к телу бластер:

– Я убью зверя.

Тут уже рассмеялись остальные, окружение вожака. К счастью, матка больше не появлялась. Голос толпы приписал это к заслугам нового шамана. Она смогла напугать зверя. Остальные тоже стали резать палки, и перенимать методы обороны. В лагерь хранительницы духов мы пришли ночью, их привёл старый вождь, но в отряде был новый шаман. Кое-кому не понравилось, что занято вакантное место шамана, но Вита уже была предупреждена. Нового шамана обязаны были представить хранительнице духов. Вита удивилась – этим божеством илонов был обыкновенный череп. Вите предложили напиток из местных ягод. Вита вытащила с бластера серебряный шомпол. Серебро почернело в напитке. Вита вылила этот яд в огонь, это было не предупреждение, это была атака. Осталось только узнать, кто точит коготь, охотясь на её душу. К шаману каждый идёт со своими проблемами, через некоторое время Вита узнала всю внутреннюю политику племени. Её враги сами себя выдали. На день великой птицы кацкоиль, раз в году, собирался совет племени. В этот раз они должны были утвердить главного шамана. Кандидатов было двое, совет решил доверить жребий богам.

– Тот из вас, кто принесёт глаз болотного бога, будет достоин быть шаманом племени.

Вита никак не могла уяснить – кто такой болотный бог? Но, когда она выяснила, что так илоны называют лягушку-уменьшителя, ей плохо стало. Но уговор – есть уговор! Она, в сопровождении молодого илона, направилась к болотам. На голове илона была маска, защищающая его от взгляда болотного бога, шаманам маска не положена. Вита установила на бластере максимальную дальность поражения, спутник её инструктировал:

– Ты только в глаза богу не смотри. Один взгляд, и всё пропало!

Они выбрали место для засады.

– Бог всегда атакует того, кто движется. Он сам выбирает для себя мишень.

Вита пожалела, что зеркальные солнечные очки, остались дома, в России. Лягушка вынырнула внезапно и оказалась спиной к нам. Палец, уже привычно, нашёл спусковой крючок бластера, лягушку разрезало пополам. Всю остальную работу проделал спутник. Мы возвращались в лагерь с глазами болотного бога. Это было главное свидетельство моей победы. Мой соперник прибыл раньше нас, со своим трофеем. Никто, ни один илон племени не в силах посмотреть в глаза мёртвому богу.

– Не верю! Я ей не верю! Закричал колдун.

Она врёт, смотрите, и он раскрыл раковину с глазами лягушки. Всё племя видело, как колдун стал уменьшаться, а затем, вообще, исчез. Вождь племени, чтобы прервать паузу, граничащую с суеверным страхом, объявил:

– Да здравствует шаман! Главный шаман племени!

Теперь, тому, кто посмеет сделать вызов главному шаману, нужно подождать всего лишь год, до следующего дня великой птицы кацкоиль. На этот раз матка атаковала лагерь, мужики бросились за пиками, они решили дать отпор монстру. Матка не ожидала этого, её птенцы один за другим гибли от уколов пик. Я полосонула из бластера по матке, её откинуло струёй освободившегося внутреннего газа, далеко в горы. Народ эту победу приписал мне, но это не