– С тобой не соскучишься! Только вчера праздновали твой приезд да помолвку, а сегодня – гляди – новый пир пора закатывать!

Крестный уважительно поклонился Николаю, чем вызвал его смущение. Затем громко крикнул:

– Евдокия Порфирьевна, Марфа! Бегом сюда и слуг зовите, чтобы все немедля пришли!

На зов хозяина сбежалась вся челядь. А затем степенно спустились со второго этажа жена и дочь. Они встали у накрытого стола, уже намерились сесть за него, но увидели, что хозяин дома не торопится этого делать, и в нерешительности замялись, не зная причины, по которой их позвали вниз. Алексей Никифорович торжественно посмотрел на них, молча вышел на середину зала, встал напротив Николая и подозвал Евдокию Порфирьевну и Марфу, указывая перстом на место подле себя.

– Встаньте рядом со мной, а челядь и прислуга пусть встанут опосля нас! – приказал крестный.

После чего троекратно поклонился Николаю, чем вызвал еще большее удивление у жены, а Марфа во все глаза стала смотрела то на отца, то на своего суженого, сердцем чувствуя, что свершилось для нее что-то неладное.

– Кланяйтесь Николаю Ивановичу все в ноги! Сегодня великим указом нашего государя отныне и на веки веков теперь Николай Иванович, как и его покойный батюшка, князь Иван Дмитриевич Бельский! Я честно служил его отцу и не допущу, чтобы кто-либо посрамил меня словом али делом перед молодым князем.

Челядь и прислуга моментально упали на колени и склонили головы до самого пола. Марфа же тихо ахнула. Она испугалась, что теперь все ее мечты о замужестве могут в одночасье рухнуть. Девушка тут же попыталась скрыть свой расстроенный вид, для чего низко склонилась перед новым князем, но Николай смущенно откашлялся и произнес.

– Уважаемый Алексей Никифорович, Евдокия Порфирьевна, Марфа, вы для меня остаетесь самыми близкими людьми, невзирая ни на какие мои чины, звания, титулы, а поэтому, прошу вас, поднимите головы. Вы моя семья и ею и останетесь на всю мою жизнь. А с Марфой я продолжаю считать себя обрученным, так что это еще больше укрепляет наши родственные узы!

Марфа подняла голову, и ее глаза просто искрились от вновь обретенной надежды на счастье. К ее радости, смущенно и не веря в возможное, присоединилась бы и мать, но она знала, что служилые князья могут жениться только с разрешения самого государя, а даст ли Иван Васильевич подобное разрешение, она не ведала. Для Алексея Никифоровича сей вопрос хоть и был важным, но, видимо, не настолько, чтобы сейчас сокрушаться об этом. Он был уверен, что все образуется. Хозяин дома уважительно посмотрел на Николая, затем с гордым видом на жену и дочь и слегка дрогнувшим голосом произнес:

– Тогда позволь, князь, пригласить тебя за наш скромный стол!

– Брось, Алексей Никифорович, свои церемонии! Для меня ты по-прежнему уважаемый мною крестный!

– Вот спасибо! Уважил старика и память отца своего не посрамил! Мы ведь с твоим отцом были друзьями, несмотря на то что Иван Дмитриевич был потомственным удельным князем. Именно он первый меня приметил и к себе приблизил. В военные походы с ним вместе ходили! В одной палатке ночевали! От смерти друг друга спасали! – ответил хозяин дома и даже слегка прослезился, но тут же вытер коварно вытекшую скупую слезу и бодро крикнул:

– За нового князя Николая Ивановича Бельского нужно чаши с добрым вином поднять да гостей созвать!

Праздник по поводу возвеличивания нового князя Руси удался на славу. Снова шум, веселье, множественные поздравления! Гости стали прибывать и по приглашению, и без него. Многим захотелось просто выказать уважение к новому князю. Не много ведь на Руси князей осталось, и оттого прибывшим гостям было интересно воочию посмотреть на младшего родственника царя. Некоторые рассчитывали заручиться знакомством с новым удачливым молодым человеком, имеющим прямой доступ к государю. Ведь как можешь знать – кто тебе поможет пробиться на более высокую должность и получить новый чин. Гости все прибывали и прибывали. Всем им находилось место за огромным столом добродушного хозяина. Приехал и Андрей Яковлевич. В конце концов гостей набралось очень много, а засиделись допоздна. Ведь быстро уехать и хорошо не поесть да не попить вволю – хозяина обидеть, а с ним и нового князя. Но наконец все разъехались по домам. В доме из гостей остался только близкий друг Алексея Никифоровича боярин Щелкалов Андрей Яковлевич.

– Вот и съездили в церковь! – сокрушенно произнес крестный, глядя на расстроенную дочь.

– Не кори себя, Алексей Никифорович! Это все из-за меня произошло! – сконфузился Николай.

Ему тоже было неудобно перед невестой за всю эту суету вокруг себя, а теперь, как он понял, и за отложенную на неопределенное время свадьбу.

– Ладно, придет время, царь даст свое добро на вашу свадьбу, тогда мы обязательно все исправим и закатим такую княжескую свадьбу, что по всей Руси добрая молва о ней полетит да по всем самым удаленным ее уголкам! – пообещал дочери Алексей Никифорович. – Мы еще обязательно с бубенцами поедем по Москве в Успенский собор!

– Правда?! – бросилась на шею к отцу Марфа.

– Правда! И думаю, что Николай Иванович так просто не отступится от тебя, дочка, ведь ты и вправду люба? – улыбнувшись, произнес Алексей Никифорович, погладил дочь по золотистым волосам и вопросительно посмотрел на молодого князя.

Николай взглянул на Марфу. У той щеки от его взгляда залились румянцем. Она смутилась и опустила глаза.

– Обещаю тебе, Марфа, что я обязательно испрошу разрешения на нашу свадьбу у государя! Я так просто не отступлюсь от тебя!

– Вот видишь, дочка, – князь тебе обещал, а княжеское слово – оно крепче алмаза будет! А теперь вам с матерью пора опочивать, а нам с Николаем Ивановичем да с боярином Андреем Яковлевичем еще нужно будет обсудить кое-какие важные государственные дела!

Марфа бросила короткий благодарный взгляд на Николая и не торопясь пошла к лестнице. Вслед за ней пошла и ее мать. Когда женщины ушли наверх, к хозяину дома, который вдруг мгновенно протрезвел, подошел Андрей Яковлевич, до этого скромно сидевший за столом. Он тоже был абсолютно трезв, хотя вроде как и пил наравне со всеми гостями. Николаю даже как-то стало неловко за себя. У него в голове был небольшой бедлам. Оба друга с хитрой улыбкой на лице внимательно посмотрели на молодого князя, а крестный неожиданно спросил:

– А не хочешь ли ты, Николай, нам с Андреем Яковлевичем поведать – отчего ты себя именно Николаем решил назвать? Ведь среди детей князя Бельских не было никакого Николая? Мне-то, как его другу и боевому товарищу, это очень хорошо известно!

«Вот тебе и второй экзамен по ЕГЭ! Какой же теперь ответ будет верным?» – удивленно подумал Николай и мгновенно протрезвел.

Он внимательно посмотрел на Алексея Никифоровича, затем на Андрея Яковлевича. Их взгляды были суровы и невозмутимы. Бояре явно не шутили.

– Может, пройдем в мой кабинет? – произнес хозяин дома. – Там нам никто не помешает откровенно побеседовать. Пошли, ты еще ни разу не был в моем кабинете!