— Кит, я понимаю ваше возмущение, — попытался я его урезонить. — Ваша реакция делает вам честь, но, к несчастью, это совершенно обычное явление в нашем городе, особенно распространенное среди низших классов. Ваше вмешательство неизбежно привлечет к нам внимание, которого следует всеми способами избегать.

— Я только словечком с ним перекинусь, — пообещал Кит Карсон.

Минуты не прошло, как угольщик, несмотря на кнут, грудь размером с пивную бочку и перевес в массе, растянулся на мостовой, орошая булыжники кровью из разбитого носа.

— Пошли дальше, — бросил на ходу Карсон.

— Весьма своеобразное понимание фразы «перекинусь словечком», — заметил я, входя в парк. — Я из ваших уст ни слова не услышал.

— Он меня понял, — заверил следопыт.

Не посещал я этот район более полугода. Уже тогда в парке заметны были признаки запустения. Теперь же его состояние меня просто-напросто шокировало. Заросший, замусоренный, аллеи завалены сломанными ветками кустов и деревьев. И безлюдный. Лишь кое-где виднеется несколько фигур: плохо одетые люди, с землистыми лицами, представители беднейших слоев населения. Два юнца в изношенной одежке забавляются игрой в ножички. Рядом с ними в траве сидит маленькая девочка, срывает созревшие одуванчики и сдувает с них белый пух, любуясь плавным полетом семечек-пушинок. Опираясь на суковатую палку, по дорожке плетется седая старуха в накинутом на плечи рваном шерстяном платке. Время от времени она нагибается и исследует мусор на предмет пригодности для дальнейшего употребления. На сломанной скамейке, сколоченной из реечек, навалена куча грязного тряпья, при ближайшем рассмотрении оказывающаяся спящим бродягой. Да мы с Карсоном. Вот и все представители человечества на этом обширном участке громадного города.

Карсон на мгновение замер у входа, обводя парк внимательным взглядом. В газетах сообщалось, что труп девочки обнаружен в парке, но точное место не указывалось. Карсон что-то, очевидно, заметил, так как вдруг быстро шагнул вперед. Я устремился за ним. Он подошел к кустарнику, отделявшему живой изгородью парк от проходящей с северной стороны Вестри-стрит.

Все так же молча Карсон опустился на одно колено и принялся исследовать землю. Трава вокруг была смята, истоптана до земли. Теперь я понял, что он обнаружил место, где нашли труп девочки. Здесь топтались не только полицейские и газетчики, но и неизбежные зеваки, жадные до любого рода новостей, расцвечивающих их пустую, серую жизнь. Но как Карсону удалось определить это место с другого конца парка!

Я разразился было льстивой тирадой, похвальным словом наблюдательности следопыта, но он тотчас прервал меня:

— Ш-ш-ш! — зашипел он, приложив палец к губам.

Несколько мгновений он таким коленопреклоненным образом исследовал траву и почву, даже просеял щепотку земли меж пальцев. После этого встал и посмотрел на кусты зеленой изгороди. Когда-то они регулярно подстригались усердными садовниками, — верхнюю плоскость можно было проверять плотницким уровнем. Сейчас изгородь, предоставленная природе и произволу парковых завсегдатаев, разрослась самым диким образом.

Карсон сосредоточился на участке изгороди, на первый взгляд ничем не выделяющемся на общем фоне. Присмотревшись внимательнее, я заметил, однако, некоторую неоднородность, промежуток между ветвями; как будто кто-то недавно побеспокоил заросли. Карсон раздвинул ветки руками и выглянул через образовавшийся просвет. Стоя за ним в высокой траве, я попытался понять, что он обнаружил.

Через мгновение скаут выпрямился, отступил от зарослей и повернулся ко мне:

— Да, это он, — сказал он совершенно спокойно.

— Я тоже так думаю. Но на каком основании вы утверждаете с такой уверенностью? Обнаружили отпечаток ноги?

— Нет, — покачал головой следопыт. — Тут все растоптано. Как стадо бизонов пронеслось.

— Тогда что?

— Запах.

От столь неожиданного ответа я лишился дара речи. Наконец, несколько оправившись и откашлявшись, я обратился к своему партнеру с такими словами:

— Ни в коем случае не подвергая сомнению ваше утверждение, я не могу представить себе, Кит, как живое существо может воспринять, э-э… ароматический образ другого живого существа по прошествии нескольких дней. В моем представлении это уже граничит с потусторонними способностями и явно превосходит обонятельный фокус с выгоревшим индейским костром, который вы приписали Джонсону.

— Я не назвал бы это чудом, Эдди. Джонсон с десяток лет бобров ловит. Бобровый дух ничем не отобьешь.

Из дневников мистера Паркера, а также из других источников я почерпнул некоторые сведения о методах, применяемых горцами Запада для добычи этих животных. Определившись с потоком, в котором интересующие его звери водятся в достаточном количестве, охотник устанавливает на мелководье ловушки. В качестве приманки чаще всего применяют «бобровую струю», продукт специфической железы взрослого самца. Запах этого масла вводит в заблуждение бобра-хозяина, полагающего, что на его территорию посягнул чужак. Он бросается на разведку и попадает в ловушку.

Замечание Карсона о долгих годах бобрового промысла Джонсона позволило мне прийти к заключению, что регулярное применение в качестве приманки обладающих устойчивым обонятельным воздействием веществ имеет следствием усвоение запаха этих веществ субъектом, их применяющим. Данный запах неощутим для обычных индивидов, но существо, само выживание которого в суровых условиях Скалистых Гор зависит от способности ориентироваться по еле уловимым аномалиям окружающей среды, способно его воспринять и найти применение полученной таким образом информации.

— К каким еще заключениям вы пришли относительно Джонсона?

— Вошел здесь с телом. Вышел здесь же.

— Полагаю, — решил я, — что он выбрал именно это место для проникновения в парк, чтобы свести к минимуму вероятность обнаружения. Вашего внимания, разумеется, не избежал тот факт, что с обеих сторон от входа в парк возвышаются два столба, увенчанные фонарями; здесь же в ночное время господствует полная тьма. Джонсон глубоко испорченный человек, но бесшабашно отчаянным его не назовешь. Он не только избавился от тела во мраке ночи, когда улицы пустынны, но и принял дополнительные меры предосторожности, выбрав для входа в парк место, погруженное во тьму.

— Думаете, его берлога в прилегающем районе?

— Считаю это в высшей степени маловероятным. Именно в силу только что упомянутой мною осторожности Джонсона. Выбрать жертву в районе проживания мог лишь неосмотрительный и бесшабашный преступник. Одна из черт характера Джонсона, без сомнения, — дьявольская хитрость. Кроме того, все его преступления совершены в разных районах города. Следовательно, по месту совершения преступлений мы не можем судить о местонахождении логова преступника.

— По вашему мнению, он утащил ее куда-то, убил, а потом обеспокоился приволочь обратно?

— Да, моя гипотеза именно такова. Я даже рискну предположить, что он проделал значительный путь с останками девочки, для чего понадобилось средство передвижения. Обратите внимание на дом через дорогу.