— Ничего себе, — пробормотал Грант, когда он закончил.

— Когда я пришла к тебе впервые, я почувствовала, что что-то не так, — сказала Софи. — Твой офис показался мне слишком пустым.

— Меня удивляет, что вы не догадались раньше, — произнес Майкл.

Вопреки его ожиданиям, признание не принесло ему облегчения. Напротив, он чувствовал себя трусом из-за того, что так долго молчал. Он подумал о Роксанне, которая раз за разом рассказывала прессе свою историю. Нужно обладать смелостью, чтобы растить ребенка в одиночку, не имея ни сочувствующих родственников, ни нормальной работы. Он в первый же день увидел в ней эту смелость. Если бы сама Рокси осознавала, каким мужеством она обладает, она бы относилась к себе совсем по-другому.

— Мама с папой знают? — спросил Грант.

Майкл покачал головой:

— Шутишь? Как ты сказал, я золотой мальчик, Майкл Темплтон Третий, которому полагается все делать правильно. Я давал им то, чего они от меня ждали.

— Значит, семейное проклятие с тобой тоже сыграло злую шутку.

— Ты о чем?

Грант вдруг принялся внимательно изучать этикетку на своей бутылке с пивом.

— О комплексах, которые появились у нас из-за завышенных родительских требований. Я стал бояться успеха, ты — поражения. Интересно, что досталось Николь?

— Возможно, ее миновала эта участь.

Пожав плечами, Грант оторвал полоску этикетки и смял ее.

— Разумеется, ты понимаешь, что закрытие фирмы — это еще не конец света.

— Для тебя, возможно. Это мне положено быть лучше остальных.

— Именно поэтому ты с таким рвением взялся за дело Роксанны.

— Я не мог допустить, чтобы судебная тяжба растянулась на долгие годы. — Его профессиональная тактика сработала, но удача оказалась не на его стороне. — Когда она рассказала мне то, что узнала от своего отца, я был потрясен. — При воспоминании о том разговоре Майкл поморщился. — Я больше думал о ее деле, чем о ней самой.

— Неудивительно, что она тебя выгнала, — заметил Грант.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросила Софи.

— Понятия не имею.

Он, человек, привыкший побеждать, одновременно потерпел неудачу в работе и в личной жизни. Неудивительно, что он пребывает в полной растерянности.

— Ты мог бы попытаться с ней поговорить, — предложила Софи.

— Я же говорил, что пытался. Она не желает иметь со мной ничего общего.

Грант положил руку ему на плечо:

— Если позволишь, я поделюсь с тобой ценным советом, который получил прошлым летом. Кстати, это ты мне его дал.

Ценный совет? Когда?

— И что это за перл премудрости?

— Где это слыхано, чтобы Темплтон отказался добиваться того, чего он хочет?

— Посмотри, мамочка. Звери сделали карусель.

Отведя взгляд от сообщения на экране своего мобильного телефона, Рокси увидела на полу круг из игрушек, и ее сердце болезненно сжалось.

— Как здорово. Им весело?

— Да. Мне понравилась та карусель. Мы пойдем на нее опять?

— Чем тебя не устраивает карусель в Центральном парке?

— Там нет кролика.

— А-а.

— Ну, мы пойдем туда?

Подумать только, она впервые попала в Брайант-парк только в двадцать девять лет, но воспоминания о том счастливом дне будут преследовать ее до конца жизни.

У нее не было логического объяснения для отказа, поэтому она ответила:

— Возможно, когда-нибудь.

— Майкл пойдет с нами?

В ее груди словно повернулся острый нож.

— Не думаю, что мы когда-нибудь снова увидим Майкла.

— Почему? — спросила Стеффи, потирая глаза.

— Потому что мы с ним закончили все наши дела.

Каким бы болезненным ни был их последний разговор, он заставил ее осознать одну важную вещь. Ей пора перестать жалеть себя, потому что так она ничего не добьется. Стеффи заслуживает лучшего. Завтра утром Рокси начнет искать новую работу и квартиру. Ее средств хватит только на аренду скромного жилья в недорогом пригороде, но ее дочь не может расти рядом с бездельниками вроде Уэйна и Пи-Джея, который, судя по всему, тоже прочно здесь обосновался.

— Жаль. Мне нравится Майкл. Он хороший.

— Да, он очень хороший.

— Он тебе нравится?

— Все сложно, малышка.

— Майкл тоже так сказал, когда я спросила его про тебя. Я не думаю, что это сложно.

— Что? — спросила Рокси, не понимая, о чем идет речь.

Стеффи зевнула:

— Не сложно любить человека, когда он любит тебя.

Рокси не знала, что на это ответить. Дочь умна не по годам, но она не может пока ей объяснить, что в жизни не все делится на черное и белое.

— По-моему, нам обеим пора спать.

— Ты мне немного почитаешь?

— Конечно, солнышко.

Уложив Стеффи в кроватку, она села рядом и начала читать ей сказку.

— Я люблю тебя, мамочка, — сонно пробормотала Стеффи, когда книжка закончилась.

Она нежно поцеловала ее в лоб:

— Я тоже тебя люблю. Сладких тебе снов.

Выключив свет, Рокси забралась в свою постель. Она не могла дождаться, когда наступит завтрашний день.

«Это лучше, чем прятаться в квартире и строить из себя жертву», — снова вспомнила она слова Майкла.

Хватит ли ей духу начать все заново?

«Должно хватить», — сказал ей внутренний голос. Она видела по телевизору фрагмент своего интервью, и ей понравилась смелая, уверенная в себе женщина, смотревшая на нее с экрана.

Почему бы ей снова не стать той женщиной?

— Мамочка? — раздался в темноте голос Стеффи.

— Да, малышка?

— Может, нам позвать Майкла с нами на карусель, чтобы ты перестала грустить? В тот день ты много улыбалась.

— Да, мне было весело.

— Майкл тоже много улыбался. Думаю, нам надо его позвать.

Озвучив свое решение, Стеффи тяжело вздохнула, и не прошло и минуты, как она засопела.

Рокси повернулась на бок.

Может, на самом деле все проще, чем она думает? Может, препятствия на пути к лучшей жизни существуют только в ее воображении?

Майкл обвинил ее в том, что она опустила руки и не хочет двигаться вперед. То же самое можно сказать о ее матери, которая всю свою жизнь цеплялась за воспоминания о трагической любви, отгородившись невидимой стеной от остального мира. Уэнтворт, в отличие от нее, был человеком действия. Любовь не казалась ему чем-то сложным. Он собирался противостоять своему отцу, и, если бы не злой рок, возможно, ему бы удалось отстоять свое право быть счастливым.