Отлично! Глухой – до сих пор. А ведь сказано ему было, чтобы он охранял один из флангов. Видимо, Ветров с Анатолием не смогли ему объяснить это жестами. Или просто не стали, позабыв о моем приказе. А Ветров сейчас по-любому пьянствует. Можно даже и не сомневаться в этом. А если и не пьянствует, то спит на своем посту, уже налакавшись под завязку. Надо бы проверить его.

Взобравшись по останкам лестницы на второй этаж, я проверила все комнаты. И нашла Ветрова в стельку пьяным. Положив под голову автомат Калашникова, он мирно посапывал под кроватью. Прикрыл, называется, тылы… Две пустые бутылки лежали рядом с ним. Наверное, работодатель мой решил, что логичнее спрятаться, чем оказывать отпор. А может, и просто детские привычки сказались – по пьяни. Мол, спрячусь-ка я под кровать. Враг войдет, посмотрит, не найдет меня – и уйдет. И все будет хорошо!

Заменив его «подушку» на более приличную – мягкую, автомат его я забрала. Поразмыслив немного, накрыла пьяного «мамонта» одеялом, завесив и кровать. Может, оно и лучше, что он там спрятался? Глядишь, и правда не найдут его. А пока его искать будут, я их и нейтрализую.

Выйдя из комнаты, я отправилась на поиски Анатолия. Уж он-то, надеюсь, не пьян?

Я оказалась права и в этот раз. Престарелый охранник мерно прохаживался туда-сюда по правому крылу дома. Вооружен он был тоже автоматом. И откуда в этом особняке столько оружия?! Ведь я все углы проверила! Неужели где-то во дворе имеется? Надо бы проверить при случае.

Я пристала с расспросами к нему:

– Ничего здесь не произошло, пока я ездила в город?

– Да тихо вроде.

– Приезжал кто-нибудь?

– Нет. Никого не было.

Веселая ночка будет. Я – во главе двух с половиной охранников. А стороны-то у дома – четыре… Пяти десятых бойцов не хватает. Как бы не проморгать мне нападение с таким составом. Ладно, война план действий покажет. Буду работать сама – за нехватающую часть войска.

Посетив свою комнату, я положила автомат на стол и принялась мерить шагами пространство, прислушиваясь ко всем посторонним звукам. Усталости я не ощущала. Можно было быть уверенной, что ночью сонливость не станет меня мучить. Выспаться и потом можно, как только я Москита поймаю.

Неделю буду на диване валяться!

…Телефон вдруг ожил, напугав меня внезапностью звонка. Пополз по столу в режиме вибрации. Запутавшись в ремне автомата, он заморгал экранчиком. Стоило мне поймать его и нажать на зеленую кнопочку, как он заголосил знакомым до боли тетушкиным голосом:

– Здравствуй, Женечка! Нашла вот минутку для звонка!

Я представила, на какие траты тетушка решилась, собравшись позвонить мне с заграничного курорта. Поприветствовала ее, спохватившись:

– Здравствуй, тетя Мила.

Следующее ее высказывание было таки-и-им стандартным! Так все советские люди говорят, когда звонят домой с курорта:

– Как погодка?

Нормальная осенняя погодка. Характерная. Бабье лето уже закончилось, настала пора дождей, сырости и прочего, что почти всему населению планеты не по душе. Хреновая погода, в общем. Все размокло до такой степени, что делается тоскливо на душе. Да еще и клиент мне попался алкоголик, а врагов у него – уйма.

Я решила открыть ей правду:

– Сыро, скользко, грязно, дождик время от времени накрапывает. Мерзость, а не погодка, в общем!

– А здесь тепло и сухо. Песок, пальмы, аборигены загорелые! Солнце такое яркое, и, кажется, оно немного больше размерами. А луна… Луна просто огромная! Половину ночного неба занимает!

Я поклялась себе, что тоже посещу заграничный курорт в скором времени. Вот «мамонта» уберегу от злопыхателей и прочих гадов – и сразу же рвану на море. Теплое, солнечное море! А что? Могу же я себе нормальный отдых позволить! Уж год я на море не была. Чай, не уборщицей работаю, чтобы на себе экономить!

Скрыв свои тайные желания, я озвучила свои познания о названном ею явлении:

– Чем ближе к экватору, тем луна больше, тетя, – и спросила: – А водичка морская как?

– Теплейшая! У нас в Тарасове такая только из-под крана течет. Да и то с помощью газовой колонки.

Я сменила тему. Терзать себя и дальше воображаемыми картинами моря у меня не было сил. Лучше о рыбках ее расспросить. Об акулах, зубастых и страшных, об утонувших аквалангистах, так и не спасших их дельфинах…

– А дельфинов ты видела?

– Издалека. Они в основном возле кораблей крутятся, к берегу редко подплывают. Но через два дня я на них в дельфинарии посмотрю.

– Рада за тебя, тетя Мила.

– А как я рада, Женечка! Такой я дурой была, когда в советские времена от путевок отказывалась. Вот если бы прошлое назад вернуть, я непременно бы съездила, когда мне предлагали. Слушай, здесь… ты не поверишь, здесь столько кандидатов в твои мужья ходит! Как с картинок сошли!

Началось! Неисчислимая по счету попытка выдать меня замуж. Новые старания убедить меня в целесообразности семейной жизни, совместных детей, любящего мужа. Пора остудить тетушкин пыл.

Закурив, я поспешила заверить ее:

– Тетя, я сама себе мужа найду! Тем более что на курортах таких не ищут. Они все женаты, просто кольца с пальцев сняли, едва лишь море и пляж увидели.

Тон любимого мною голоса сменился на озадаченный:

– Думаешь?!

Я не думаю, а все знаю, тетя. Все! В книжках читала, кино смотрела, да и слышала не раз о таком явлении среди отдыхающих: еще в поезде многие кольца снимают. Порою даже тональным кремом характерные светлые полоски на пальце замазывают. Всем же хочется отдохнуть на полную катушку, а не только в море поплавать! Чуть ночь настала – они во все тяжкие пускаются. И я развеяла полностью заблуждения курортницы:

– Знаю! Подруги частенько рассказывали.

Тетя Мила даже голос повысила. Наверное, сейчас на нее ближайшие прохожие оглянулись – с осуждением во взгляде. Не замедлила она с осуждением:

– Вот же сволочи, а!

Я попыталась ее успокоить. Наверное, зря я ей об этом рассказала. Теперь она на всех курортников будет с негодованием смотреть, вместо того чтобы беззаботно отдыхать и не думать ни о чем.

– Не ругайся, тетя. Это вредно.

Она понизила голос:

– Ладно, не буду. Эти коты майские, оказывается, просто хамы. А я-то думала…

Я поначалу тоже много всякого-разного думала, разглядывая загорелых туземцев на своем «первом курорте». Никак не могла понять простых вещей. А уж когда поняла, то… то поняла! Эх и огорчилась я…

– Теперь будешь знать.

Вступила в силу еще одна разновидность тетушкиных забот:

– Ну а как обстоят дела с твоим питанием, Женечка? Опять потребляешь полуфабрикаты? Или один кофе пьешь? Говори, не молчи!