— Ага, понял, — сказал мистер Окройд, не поверив ни единому слову. — И с кем же ж вы меня спутали?

— Ну, дело-то какое, — приободрившись, ответил Нобби. — Мы на складе с одним малым сговорились встретиться…

— Ага, — перебил его мистер Окройд. Он и так подозревал, что ехал в грузовике, доверху набитом краденым добром — рулонами дорогой шерсти или еще чем. Воришки обстряпали дельце в Браддерсфорде, и он мог запросто сдать их полиции. Вот только мистер Окройд не испытывал особой нежности к фабрикантам родного города, и совесть его не мучила — пусть им хоть все склады обчистят. Конечно, в обществе двух воров было неуютно; впрочем, оставаться одному холодной ночью посреди заброшенного поля хотелось еще меньше.

Тут объявился Фред.

— Если они ищут ВР7684, то век им его не сыскать, — сказал он. — Ну, что решил наш мистер? Бросит нас или продолжит путь? — Он перевел взгляд с Нобби на мистера Окройда.

Последний с тоской посмотрел на Фреда. «Второй, пожалуй, покрепче будет, — сказал он себе, — зато и подобрей. А этот того и гляди зарядит по башке гаечным ключом. Лучше я промолчу, пусть Нобби говорит».

— Все путем, — сказал Нобби. — Можем его не высаживать. Он честный малый, дело говорю. А нам пока лучше затаиться. В Лондон сейчас никак, — добавил он, понизив голос. — Скинем его завтра, а сами рванем в другую сторону.

— Как скажешь, друг, — сказал Фред. — Я не прочь подкрепиться, выпить и на боковую.

— И я, — в глубокой задумчивости ответил Нобби.

Мистер Окройд подумал, что тоже не отказался бы от такой программы. Он замерз, проголодался и устал.

— Поблизости ничего нет, — с отвращением проговорил Фред. — Мы у черта на куличках.

— Обожди, обожди! — вскричал Нобби. — Мы вообще-то где?

— Между Ротерхемом и Ноттингемом. Вон указатель, читать умеешь? Да поживей, Христа ради! Сматываем удочки.

— Вот и славно! — воскликнул Нобби, изучив указатель. — Я тут уже бывал, и не раз. Со мной не пропадешь, друг.

— Что задумал?

— Сейчас увидишь, — с воодушевлением ответил Нобби. — Закрой глаза, открой рот и смотри, что Бог пошлет. Затаимся как положено, ты уж мне поверь. Прыгай за руль, Фред. Мистер, полезайте назад, коли вы с нами.

— С вами, с вами, — ответил мистер Окройд, который последние десять минут трясся от холода, и полез в кузов.

— Большая Энни. Держит «Кирквортский трактир», — услышал он голос Нобби, отвечавшего на какой-то вопрос Фреда. — Ты это место знаешь, сейчас сам увидишь. Энни — наш человек, зуб даю.

Следующие полтора часа они медленно и безрадостно колесили по узким проселочным дорогам, то и дело возвращаясь к пропущенным поворотам. Мистеру Окройду очень хотелось спать, но он продрог до костей, живот был пуст, как барабан, и беспокойный сон одолевал его только на минуту-другую. От прежних восторгов не осталось и следа, и мистер Окройд уже не раз мечтал очутиться в своей постели. Трясясь в кузове сквозь угрюмую ночную тьму, он невольно жалел, что вообще сел в треклятый грузовик.

Наконец они подъехали к «Кирквортскому трактиру» — одинокому дому на перекрестке, с широкими воротами, ведущими в боковой двор, — но легче мистеру Окройду не стало. Трактир пялился на них сквозь мрак слепыми черными глазами, а дверей как будто нигде не было. Тем не менее мистер Окройд вылез из машины вместе с остальными и посмотрел на закрытые ставнями окна.

— Нас точно не сдадут? — с тревогой спросил Фред. — А то скажем, кто мы такие, — глядишь, с утреца-то и повяжут.

Нобби не разделял его страхов.

— Положись на меня, друг. Я знаю Энни, а она знает меня. Все будет хорошо. — Он храбро подошел к двери и постучал. Никто не отозвался, и через пару минут он стукнул снова. Где-то открыли окно, и злой женский голос крикнул:

— Хто там? Чего расшумелись? Чего надо?

— Это ты, Энни? — откликнулся Нобби. — Это я, Нобби Кларк! Помнишь меня?

— Кто-кто? — прохрипела Энни.

— Нобби Кларк! Ты меня знаешь, я здесь был с Чаффи, Стивом и их компашкой. Помнишь ярмутское дело, Энни?

— А, вон ты кто! Терь поняла. На кой явился среди ночи?

— Спускайся, я те все расскажу, Энни. Зубы так стучат, что язык не ворочается.

Хозяйка что-то пробурчала и отошла от окна, а через минуту дверь отворилась, и Нобби вошел внутрь.

— Щас он мигом все уладит, — радостно сказал Фред мистеру Окройду. — Как только она пошла вниз, я сразу смекнул: голодными не останемся. Нобби кого угодно уболтает. Язык у него будь здоров! — И Фред громко сплюнул в знак одобрения, а потом задымил полудюймовым окурком.

Через несколько минут на улицу выскочил довольный Нобби.

— Все путем, други! Пошли, нас пустили на ночлег. Загони-ка развалюху на задний двор, Фред. А ты с ним, мистер. Оба с черного хода зайдете.

Мистер Окройд потопал за грузовиком во двор, вытащил из кузова корзинку и сумку с инструментами, а потом вместе с Фредом вошел на кухню, где уже горел свет. Нобби — высоченный обрюзгший верзила с короткими волосами, багровыми щеками и толстыми обвислыми губами, — орудовал гигантскими мехами и раздувал огонь в печке. Кухня была грязная и неряшливая, а ее хозяйка — невероятных размеров женщина, закутанная в бесконечные ярды засаленной фланели, — еще грязней и неряшливей.

— Это Энни, миссис Краучер, — сказал Нобби, отложив мехи. — А это Фред… Фред…

— Смит, — нашелся джентльмен, внешний вид которого внушал даже меньше доверия, чем его слова. Лицо у него было вытянутое, худое и будто бы съехавшее набок; возраст неопределенный — от двадцати пяти до сорока пяти.

— Фред Смит, — любезно подхватил Нобби. — Мы с ним вместе работаем, а этот малый с нами по ошибке оказался. — Он вопросительно взглянул на мистера Окройда.

— Меня зовут Окройд.

— Его зовут Окройд, и он — честный человек, иначе бы его тут не было. — Нобби стал опять раздувать огонь, и скоро дрова занялись.

— Ну, чего изволите, ребятки? — вопросила Энни. — Ежли стейков с картошкой да перин пуховых — не мечтайте, сразу говорю.

— Как тебе угодно, Энни, как угодно! — запричитал Нобби. — Кусок хлеба да немного мяса, если есть. И выпить чего-нить. Что выпьем, друг? Пиво шибко холодное. Вот что я скажу: хорошо бы чашку чая с капелькой рома, а? Старого доброго сержант-майорского!

— Хорошо придумал, друг, — хмыкнул Фред.

— И я не откажусь, — сказал мистер Окройд, который уже начал согреваться, но изнутри его по-прежнему глодала пустота. Он с надеждой поглядел на грозную Энни.

— Как пожелаете, — ответила Энни. — Я тоже с вами тяпну. Ну-ка, Нобби, ставь чайник.

Она вынула из буфета остатки говядины, хлеб, сливочное масло, четыре полупинтовые чашки и бутылку рома. Они с Нобби заварили чай, Фред набросился на говядину, а мистер Окройд, чтобы не оставаться в стороне, отрезал от хлеба дюжину толстых ломтей. На душе у него вновь стало веселее. Да, компания его окружала та еще, зато потом будет что вспомнить и рассказать. Нобби поставил на стол горячий чайник, а хозяйка, которая даже в столь поздний час не теряла бдительности, отлила в кувшин четверть пинты рома.