светлость рассказывал забавные истории из детства, но я то и дело ловила себя на мысли, что мне совершенно не интересно увидеть его маленьким. Мне было бы намного интереснее посмотреть на императора в юном возрасте, представить, каким вырастет мой ребенок, сильно ли он будет похож на отца…

– Ты меня не слушаешь, – с грустной улыбкой констатировал Аравер, и я оступилась. Герцог придержал меня за локоть. – В твоих мыслях другой.

Глупо отрицать. Глупо и неправильно.

– Не могу выбросить его из головы, – призналась я, смутившись, и дотронулась двумя пальцами до виска. – Он постоянно здесь.

– Или здесь? – усмехнулся Аравер и дотронулся до своего сердца. – Ты боишься сделать выбор и пожалеть об этом.

Он прав. Тысячу раз прав. Вот такая я нерешительная. Быть может, в силу юности, а может – черта характера. Я не знаю, но могу точно утверждать, что прыгнуть в омут с головой – не мой вариант. Я буду сомневаться сотни раз, и даже после принятия решения – сомневаться.

Или же если решение было правильным, сомнений быть не может?..

Я внезапно почувствовала, как голова закружилась. Наверное, слишком долго пробыла на улице. Я пошатнулась, и его светлость прижал меня к себе.

– Марика, что с тобой?

– Внезапная слабость, – тихо произнесла я и сама не заметила, как потеряла сознание.

Очнулась уже на руках Аравера – он куда-то нес меня. Маг замедлился, с облегчением посмотрев на меня. Я же дотронулась до живота и взглянула вниз – крови на платье нет, значит, все хорошо. Хорошо ведь?

Сказать, что я перепугалась – ничего не сказать. Этот малыш действительно для меня важен. Важен, как никто другой. И вот сейчас, пока Аравер нес меня по коридорам огромного поместья, я мысленно переживала все муки ада. В голове полная сумятица, а руки уже начинали трястись. Боль внизу живота во время беременности – это плохо. Это может привести…

Я мотнула головой и прикрыла рот ладонью, будто если я произнесу это слово вслух – и оно сразу материализуется.

Ты же не можешь вот так меня оставить, правда, малыш? Ты просто не можешь! Нет-нет, так нельзя.

– Марика! Слава создательнице, ты очнулась.

– Куда мы идем?

– К тому, кто может тебя осмотреть, – ответил Аравер и вновь ускорил шаг. – Хотя и обещал никогда не пользоваться её услугами…

– Что?

Герцог покачал головой, и мы вошли в гостиную, расположенную на этом же этаже. Всё здесь было в сиреневых тонах, в комнате витал аромат лаванды, стоящей в вазонах по углам, искусно вытканные веточки лаванды вились и в орнаментах обивки диванов, украшали тканевые обои. Маг уложил меня на мягкий диванчик и поднялся, взглянув на дверь, которую я прежде не заметила. Та распахнулась, и из смежной комнаты вбежала невысокая молодая девушка, всплеснув руками. Я её уже видела рядом с вдовствующей герцогиней. Её личный целитель?

– Йорги, что ты тут делаешь? Это моя спальня, Аравер!

– Кэрри, прошу, не время проявлять скромность! Девушке плохо!

– Девушке? – спросила загадочная Кэрри и бросила на Аравера проницательный взгляд.

– Моей… невесте, – выдавил придворный маг. Каждое слово давалось ему тяжело. – Она… беременна.

Кэрри словно молотком по голове ударили. Она даже немного пошатнулась, но быстро, как и следовало целителю (а в том, что это она, я не сомневалась, зачем бы иначе меня сюда принес Аравер?), взяла себя в руки.

– Не буду спрашивать, как такое произошло.

– Действительно, тебе не стоит. Монашкам это знать не обязательно, – наставительно кивнул Аравер.

Кэрри поморщилась и, отодвинув ледяного мага, встала рядом со мной.

Я согнулась в приступе боли. Целительница, выгнав Аравера, осмотрела меня и провела какие-то магические манипуляции. Я отстраненно следила за её действиями, думая лишь о состоянии малыша. Я ведь узнала о нем всего лишь чуть больше двух недель назад, но уже жуть как привязалась! Удивительно, но за это время я привыкла к мысли, что буду мамой. Уже воображала, каким будет наш малыш и подбирала ему имя.

Самым красивым. Самым добрым. Самым лучшим. Потому что для каждой матери её ребенок – самый-самый.

– А-а, – застонала я и перевернулась на бок, поджав колени.

– Так, дыши, – укоризненно произнесла Кэрри и перевернула меня обратно. – Ничего не понимаю… Твой организм в полном порядке, но тело почему-то отторгает плод. – Девушка положила руку мне на живот, и тут же стало легче, я задышала часто. – Я временно обезболила, но пока ответа, почему идет отторжение, нет. Мне нужно взять кровь для анализа, чтобы понять, в чем дело. А потом дам тебе настойку, она должна помочь. Но помни, что сейчас главное – твое состояние. Ты должна быть спокойна и верить в своего малыша. Он справится.

Кэрри подмигнула и встала, отправившись, как позже выяснилось, за медицинскими инструментами. Игла, которой брали у меня кровь, была просто гигантской по меркам моего мира, поэтому пришлось перетерпеть боль, но я знала, ради чего я прохожу через этот ад. Теперь знала. Лишь угроза потерять его позволила мне осознать, насколько мне дорога зародившаяся внутри меня жизнь.

– Почему Аравер назвал тебя монашкой? – спросила я, пока кровь медленно перетекала в железный шприц. Мне нужно было отвлечься от грустных мыслей. – Рясы на тебе я не заметила.

– Я и не монашка, – с улыбкой ответила девушка. – И не послушница. Я – золотая драконица.

У девушки и правда были необычные глаза с золотыми искорками, но её принадлежность к определенному виду мне ни о чем не говорила.

– А золотые драконицы – все служат создательнице? Прости, я из другого мира.

– Из другого мира? – удивленно спросила девушка. – Что ж, тогда понятно. У золотых рождаются только девочки, и все мы – эмпаты. Я не только чувствую эмоции, но могу и влиять на них. Нашему виду запрещено влюбляться, заводить семьи, ведь мы… как бы это лучше выразиться… делаем рабов из наших спутников. Своей любовью мы в прямом смысле можем „сломить волю” избранников – они не будут знать иного счастья в мире, кроме как исполнять все наши желания. Это ужасно – видеть, как твой любимый человек превращается