– Ты не поняла. Когда заканчивается прием – в три часа ночи?

– Да, в три хотелось бы закончить.

– Значит, в четыре я жду тебя в своих апартаментах. Согласно нашему договору.

На этот раз глаза ее расширились.

– Да ты шутишь! Я сейчас занята, если ты не за…

– Я заметил. В четыре часа. – Оливер посмотрел на ее расшитый стеклярусом лиф, на маленькую руку в перчатке, нервно мнущую лацканы его сюртука. – Платье не снимай.

Уильям д’Арвиль, герцог Уайтинг, прислонившись плечом к стене, беззастенчиво разглядывал Диану.

– И как же вы намерены вернуть себе положение в свете теперь, когда все знают, что вы содержите игорный дом?

Диана вздохнула, глядя, как проплывает мимо поднос с бокалами вина. Очень хотелось выпить чего-нибудь покрепче, особенно после разговора с Оливером. Но расслабляться рано. Ей все еще нужно быть настороже, очаровывать гостей и в то же время не позволять им лишней фамильярности. Хоть думала она сейчас вовсе не о гостях.

Думала Диана о том сероглазом дьяволе, что играл в фараон за соседним столом под заинтересованными взглядами десятков приглашенных. О, играть он умеет, это ясно! И не только в карты.

– Леди Камерон!

Диана вздрогнула. О чем она только думает? Уж точно не о том, как убедить богатых аристократов платить двадцать фунтов в год за членство в клубе!

– Вы, ваша светлость, держите лошадей и охотничьих собак. Верно?

– Верно, – кивнул Уайтинг.

– У вас – свое хобби, а у меня – мое, – улыбнулась она. – Мастерство игроков, превратности фортуны – все это… очень увлекает, знаете ли.

– И ради своего увлечения вы готовы рискнуть репутацией?

Не без труда Диана оторвала взгляд от Оливера и повернулась к герцогу с лошадиной физиономией.

– А стоит ли жить без увлечений? – «И без денег, которые это увлечение мне принесет», – добавила она про себя. – Если это и будет стоить мне ужина или кадрили, что ж, переживу.

– Не оскорбит ли вас, если я признаюсь, что не на шутку увлечен вами, леди Камерон?

Он и еще добрая дюжина мужчин, даже не осознающих, как легко они попались на крючок. Вообще, большинство мужчин на редкость предсказуемы. Просто смотреть жалко. Конечно, Оливер тоже ее хочет, но он, по крайней мере, выстроил план и сумел заманить ее в свои сети, точнее, сумеет сегодня в четыре часа.

– Комплименты редко меня оскорбляют, ваша светлость, – с улыбкой ответила Диана. И когда герцог, ободренный ее словами, уже хотел продолжить, улыбнулась еще нежнее и добавила: – Но я не цветок, который может склониться от дуновения случайного ветерка.

Герцог рассмеялся.

– Очень прямолинейно, миледи! Что ж, ваша прямота мне по душе. Большинству женщин свойственно кокетство, уловки и намеки, но я предпочитаю честность.

«А я – деньги, без привязанностей и без обязательств», – подумала Диана.

– Просто не люблю, когда возникает недопонимание.

– Что ж, постараюсь отвечать вам тем же.

Разговор явно клонился к ее выгоде, однако, как ни старалась Диана, не могла уделять ему должного внимания. Взгляд ее то и дело возвращался к главному карточному столу, где метал карты ее широкоплечий искуситель.

Нигде в залах «Тантала» не было часов. Диана хотела, чтобы за игорными столами ее гости забывали о времени. Но сейчас ей казалось, что время мчится вскачь, и каждую секунду мечтала взглянуть на часы.

– Не подскажете, сколько сейчас времени, ваша светлость? – спросила Диана наконец, мысленно ругая себя за то, что поддалась искушению.

Герцог извлек из кармана золотые часы с гравировкой.

– Почти половина второго.

Она дотронулась до его рукава.

– Что ж, самое время вам попытать счастья в игре! Или попробуйте наши десерты – они поданы в зале «Гера».

– Вы меня отсылаете? – Герцог прижал руку к груди. – Мое сердце разбито!

– Лишь на время, ваша светлость, – рассмеялась Диана. – Хочу, чтобы вы сполна насладились всем, что может предложить мой клуб.

Едва она избавилась от ухаживаний герцога, как его место занял мистер Эванс. А за ним – лорд Экленд. Похоже, хозяйка клуба сумела всем вскружить голову. Однако, какие бы слухи ни ходили в свете о ее богатстве, едва ли кто-нибудь из этих господ мечтал вступить с ней в законный брак.

– Хорошо, что мы успели напечатать дополнительные бланки заявок, – заметила подошедшая Дженни. – Несколько гостей в зале «Деметра» просят перья и чернила – хотят заполнить их прямо сейчас.

– Вот и отлично. – Диана метнула очередной взгляд в спину Оливера. – Когда закроемся, присмотри, чтобы все здесь убрали и вымыли. Хочу, чтобы к завтрашнему вечеру все было готово.

– Разумеется. А где будешь ты?

– У меня есть… обязательство, которое я должна выполнить, – поколебавшись, объяснила Диана. – Вернусь завтра после закрытия.

Дженни подошла ближе.

– Что-то не так? Диана, если нужна помощь – только скажи! – Она перехватила еще один невольный взгляд Дианы, брошенный в сторону карточного стола. – Это Хейбери? Что он сделал?

– Он одолжил мне денег, Дженни, и я согласилась на его условия. Но завтра с этим будет покончено.

Дженни взяла ее под руку.

– Я видела, что с тобой творилось, когда Хейбери уехал из Вены, – жарко прошептала она. – Всегда знала, что тебе не стоит снова с ним связываться. Не надо…

– Дженни, я знаю, как мне вести свои дела, – прервала ее Диана. – И я уже не та, что два года назад. Ничего со мной не случится от нескольких часов в его обществе. Не вмешивайся.

Неохотно кивнув, Дженни отпустила ее руку.

– Учти, если ты не появишься в одну минуту пятого, это станет моим делом.

– Договорились.

В будущем, решила Диана, клуб будет открыт до последнего посетителя, однако сегодня она хотела оставить гостей неудовлетворенными и жаждущими большего. Без десяти минут три игорные столы начали закрываться. Девушки одна за другой исчезали за потайными дверями. Когда скрылась последняя, Диана вышла на середину зала и поднялась на возвышение перед главной дверью.

– Джентльмены, сердечно благодарю вас за то, что вы воспользовались гостеприимством клуба «Тантал». Наши двери откроются для вас завтра в тот же час. До четверга мы работаем до трех часов ночи, начиная с четверга – до последнего посетителя. А со следующего четверга посещать клуб смогут только те, кто подал заявку и внес годовой взнос. Доброй вам ночи.