Несколько секунд Диана смотрела на него, потом отложила тряпку и подошла.

– Ладно. Буду играть по твоим дурацким правилам, если тебе так хочется. – С этими словами она протянула руку. – Для меня это просто сделка. Двадцать четыре часа моего времени в обмен на пять тысяч фунтов.

Как видно, Диана считает, что разгадала его намерения. Но как, если он сам их не понимает? Оливер сжал ее руку в своей.

– И все же скажи.

Диана подчеркнуто громко вздохнула.

– Оливер, я принимаю твои условия, – продекламировала она, словно читала стишок.

Он задержал ее руку в своей на секунду дольше, чем требовалось.

– Хорошо, я сверюсь со своим календарем. Итак, ты моя на двадцать четыре часа тогда, когда я захочу этого.

– Я не твоя, Оливер. И никогда больше твоей не буду. Я же сказала, это просто сделка.

– Называй как хочешь, милая. Посмотрим, сможешь ли ты сохранить это похвальное бесстрастие, когда окажешься со мной в постели.

Диана отдернула руку, но он успел заметить, как дрогнули ее пальцы. Оливер отчаянно надеялся, что вздрогнула она от сладкого предвкушения, а не от чего-либо иного. Хотя он и предпочитал играть с холодной головой, но сейчас буквально сгорал от желания. По крайней мере, хотел надеяться, что это только желание, похоть, больше ничего. В самом деле, что еще это может быть?

– Счастлив сообщить тебе, что я уже почти перевез вещи, – проговорил Оливер, когда Диана достаточно собралась с силами, чтобы отвернуться. – На приеме можешь представить меня как своего… А кстати, кого? Кем я тебе прихожусь?

– На этот вопрос лучше ответь сам, дорогой, – парировала она, придвигая кресло ближе к книжным полкам. – Я не знаю, кто ты мне. Но твоя роль на приеме – мой защитник. Ты явно во мне заинтересован, но насколько близки мы были или еще будем – большой вопрос. Пусть другие мужчины видят меня желанной и в то же время недоступной.

– Ты знаешь, что вызываешь желание, Диана. Едва ли в этом нужно кого-то убеждать с моей помощью.

Она задумчиво постучала пальцем по подбородку.

– Более важная для меня задача – отвергать ухаживания, никого не обижая. Для этого ты и нужен. Постарайся выглядеть внушительно.

– Грозно хмуриться и вращать глазами?

Диана метнула в него взгляд, в котором Оливер, к своему удивлению, не заметил раздражения.

– Мы это уже обсуждали. А теперь хватит мне надоедать, иди готовься к своему выходу.

– А какова твоя задача сегодня вечером? – поинтересовался он. – Кроме как выглядеть таинственной, желанной и недоступной.

– Готовить карманы для денег, разумеется!

Диана направилась в зал «Деметра», но Оливер преградил ей путь.

– Кто-нибудь непременно спросит, как я связан с клубом.

– Клуб мой. Вы, лорд Хейбери, работаете на меня.

– Этого я говорить не стану.

Диана выдохнула сквозь стиснутые зубы.

– Ладно. Говори, что ты мой консультант. Кто лучше тебя разбирается в азартных играх и клубах? В конце концов, именно за игрой ты провел большую часть жизни.

В голосе ее послышалось раздражение, и Оливер понял, что настал удобный момент. Он шагнул ближе.

– Ладно, так и скажу…

– Вот и хорошо.

– … если ты меня поцелуешь.

– Я… я не собираюсь тебя целовать!

– Придется.

– Делай, как я говорю, Хейбери, или я тебя уничтожу.

– Пустишь в ход письмо, чтобы заставить меня сказать, что я твой консультант? Это, Диана, называется стрельбой из пушки по воробьям. Ведь клуб твой еще даже не открылся.

Изумрудные глаза ее блеснули гневом. Она шагнула к нему, схватила за отвороты сюртука, притянула к себе и с размаху влепила поцелуй, больше похожий на удар. И прежде чем Оливер успел опомниться, развернулась и пошла прочь.

– Вот так, – бросила Диана через плечо. – Теперь ты – мой консультант.

– Тоже мне, поцелуй! – проворчал он ей вслед.

– На настоящие поцелуи ты меня не вдохновляешь, – произнесла она и гордо расправила плечи.

«Так я и поверил!» – подумал Оливер. Сам-то он был вполне… вдохновлен. И судя по тому, с каким жаром Диана с ним спорила, ее вдохновение тоже не миновало. А теперь несет околесицу и старается вывести его из себя только ради того, чтобы он забыл: она все же его поцеловала. Это во‐первых. А во‐вторых, согласилась лечь с ним в постель. Там и тогда, где и когда он сам назначит. Чертовски удачное утро! Быть может, не слишком скромно поздравлять с успехом самого себя, но излишней скромностью маркиз Хейбери никогда не отличался.

Дженни в задней части дома надзирала за тем, как последний из новоприобретенных столов, тщательно обернутый в дерюгу, отправляется на хранение в чулан. Сегодня клуб будет заполнен до отказа, и лишняя мебель только помешает. Но в дальнейшем – тут Хейбери прав – дополнительные карточные столы и стулья понадобятся, чтобы клуб не выглядел пустым.

Диана остановилась на пороге чулана, рассеянно кивнув двум дюжим вышибалам, как называл их Хейбери. Те вежливо поклонились ей и продолжили свою работу. С ними Диана не прогадала: на все руки мастера, готовы не только выпроваживать нежелательных гостей, но и таскать мебель.

– Все здесь? – спросила Диана, когда Дженни повернулась к ней.

– Все. А повар только что получил последнее ведерко земляники и готовит земляничный пирог.

– Отлично! – Диана взяла Дженни под руку и повела в основную часть клуба. – Должна сказать, все девушки отлично справляются со своими обязанностями.

– А про маркиза что скажешь? – полюбопытствовала Дженни.

– Мы его наняли, так что вся заслуга на нас.

– Хочешь сказать, ты его наняла.

– Ну да.

– И согласилась принять дополнительное финансирование на его условиях.

– Да.

Дженни немного помолчала.

– Но так и не сказала мне, что это за условия.

– И пока не скажу. Достаточно того, что на бумаге эти пять тысяч фунтов переданы мне тем же порядком и на тех же условиях, что и предыдущие.

Ее подруга кивнула и крепче сжала руку Дианы, привлекая к себе.

– Дорогая моя, – проговорила Дженни вполголоса, – я не вижу для лорда Хейбери особых причин меняться к лучшему.

Диана высвободила руку и нахмурилась.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, Дженни, но в любом случае, этот мужчина меня не интересует. Даже если бы я считала его привлекательным – а этого больше нет, совсем нет! – ничто не заставит меня забыть, как он… как он едва меня не погубил, – докончила она шепотом, не в силах сдержать дрожь в голосе.