Диана склонила голову – локон полночных волос мазнул по щеке.

– Польщена, милорд. Надеюсь, вы здесь повеселитесь.

– Собираюсь, да…

Оливер взял Диану за руку, сплетя пальцы с ее пальцами.

– Скажи, с кем еще ты хочешь познакомиться?

– О, со всеми! Ты же знаешь, я приглашала только интересных мужчин. Лорд Стэнпул, мы еще увидимся.

– Да-да, конечно!

Отойдя на несколько шагов так, чтобы лорд Стэнпул не слышал, Оливер перехватил ее руку и притянул к себе.

– Ты сегодня весь вечер собираешься выставлять меня рогоносцем? – поинтересовался он вполголоса.

Диана повернулась к нему – изумрудные глаза ее сияли радостным возбуждением. Неудивительно, если вспомнить, как она готовилась к этому вечеру.

– Разве я могу наставить тебе рога? – мягко ответила Диана. – Мы ведь не пара.

– Мне достать записку и показать твое собственное письменное подтверждение, что мы любовники?

– Ревнуешь, дорогой? – Диана с притворной скромностью опустила взгляд.

– Можешь спать, с кем тебе нравится. Но если ты намерена выставлять меня дураком перед всеми, я в этом не участвую.

Произнося эти слова, Оливер уже понимал, что лжет. Не такой уж редкий случай, если не считать того, что на сей раз он лжет самому себе. Чертовски бесполезная трата времени и усилий.

– Я собираюсь общаться, с кем захочу, не спрашивая твоего позволения. И имей в виду: сегодня вечером я собираюсь флиртовать… даже соблазнять. – Свободной рукой Диана похлопала его по плечу. – Ты же знаешь правила этой игры. Сам не раз в нее играл.

– Когда я играю в эту игру, соблазнение не заканчивается словами. Будь осторожна и смотри, с кем играешь. Как мужчина я должен тебя предупредить: фальшивое соблазнение порой влечет за собой неприятные последствия.

– Как и настоящее. – Она отступила на полшага. – Понимаю, почему ты злишься: я веду игру, которую принято считать мужской. Но я вдова, мне не нужно беречь невинность. И открываю свое дело, так что связи в высшем обществе мне вряд ли удастся удержать. Я уже заплатила свою цену, а теперь намерена получить вознаграждение.

Диана двинулась было к следующему гостю, но Оливер остановил ее.

– Это серьезная игра, – негромко заметил он. – Вряд ли ты понимаешь, насколько. И не представляешь все возможные последствия.

На миг она обернулась к нему.

– Тот же совет могу дать тебе я. Или это угроза?

– Понимай как знаешь.

Нескольким мужчинам здесь Диана была представлена, но Оливер заметил, что с ними она почти не разговаривает, и более того, ясно дает понять, что она здесь с ним. Вряд ли боится встречи со старым любовником: о покойном графе Камероне и его жене в свете не ходило никаких слухов, если не считать злосчастной страсти графа к игре.

Примерно через час Оливер понял, что происходит: Диана хочет, чтобы мужчины его боялись. По крайней мере, остерегались переходить ему дорогу. Его она использовала, чтобы управлять продолжительностью, шириной и глубиной беседы.

– Леди Камерон! – обратился к ней Фрэнсис Хеннинг, с бокалом вина в одной руке и печеньем в другой. – Я слышал, у вас работает полсотни хорошеньких девиц. Но пока вижу только полдюжины служанок. Скажите мне, что это не все, или я буду чертовски разочарован!

Диана улыбнулась в ответ.

– Итак, вы хотите познакомиться с моими крупье и банкометами? – вкрадчиво поинтересовалась она.

По залу пронеслось: «Да!», «Конечно!», «Еще бы!» – гул голосов, напомнивший Оливеру о тетеревах в брачный период, усилился десятикратно.

– Так я и думала! – кивнула Диана.

Почти одновременно с четырех сторон зала распахнулись двери, замаскированные портьерами. Из них появились девушки в форменных бежевых нарядах с золотым шитьем, одна другой краше. Всех их Оливер помнил в лицо, если не по именам, помнил, кто из них лучше играет в фараон, в вист или в двадцать одно. Но остальные-то этого не знали!

В эти минуты зал «Персефона» напоминал скорее ассамблею в «Олмаке», чем мужской клуб. Мужчины вились вокруг девушек, словно пчелы над цветами. Отовсюду слышались комплименты и обмен любезностями, быстро переходящий во флирт.

Оливер покосился на Диану. Та стояла у стены и с легкой улыбкой наблюдала за происходящим.

– Играть-то они будут? – пробормотал он. – Или ты все же решила вместо игорного клуба открыть бордель?

Диана нахмурилась.

– Я не допущу подобного. Эти девушки – под моей крышей и под моей защитой. – Она шагнула вперед. – Леди, будьте добры занять свои места за столами. Джентльмены, сегодня двери клуба «Тантал» для всех вас открыты. Наслаждайтесь. Что же касается будущего, в зале «Ариадна» и в холле вы найдете бланки заявок на вступление в клуб. – С мягкой, чувственной улыбкой Диана обвела глазами зал. – Джентльмены, у нас клуб для избранных. Так что в своих заявках постарайтесь быть убедительными.

Под одобрительный гул она сделала шаг назад. Оливер последовал за ней.

– Вне стен этого клуба, – заметил он, – любой из этих мужчин счел бы унизительным для себя даже заговорить с любой из этих девушек.

– Но мы в стенах этого клуба. И девушки, и я сознаем все возможные последствия. Осмелюсь утверждать, между клубом и другими вариантами для многих из них я бы выбрала клуб.

– Значит, ты оказываешь им благодеяние?

– Не собираюсь спорить об этом. Если тебя что-то не устраивает – у тебя было семь недель, чтобы об этом сказать.

– Не то что не устраивает, Диана. Просто беспокоюсь о судьбе своих инвестиций. Естественное чувство, тебе не кажется?

– Вот оно что! – Рукой, затянутой в перчатку, она слегка толкнула его в грудь. Конечно, это было лишь воображение, но сквозь перчатку и фрак Оливер почувствовал тепло ее ладони. – Послушай, Хейбери, я отдала этому предприятию куда больше времени и сил, чем ты, так что делай, что я говорю, и держи свое мнение при себе.

Как Диана чертовски уверена в себе! Оливер открыл было рот, чтобы напомнить, что он не наемный служащий, но тут же сообразил: этот аргумент звучал довольно жалко и в первый раз, а от повторения в десятый раз точно убедительнее не станет. Может быть, лучше напомнить об их уговоре? Вот это ее осадит.

Оливер опустил глаза на маленькую руку в перчатке, по-прежнему лежащую у него на груди. Чувствует ли она, как бьется его сердце? Любопытный вопрос, особенно если вспомнить, сколько раз ему говорили, что у него нет сердца.

– Сегодня, – сказал он вслух.

– Да, и сегодня, и всегда, пока я сама не спрошу твоего мнения.

Но прежде чем она отошла, Оливер накрыл ее руку своей.