Вышел на конечной остановке, прошёл пятнадцать минут по парку и, оказавшись возле лодочной станции, достал из кармана ключ. Открыл калитку, спустился к берегу, отцепил лодку ожидавшую его на замке и поплыл к Руламе.

Вот и вход в её жилище. Он позвал её, потом ещё. Почему-то здесь было уже намного темнее, чем на лодочной станции. Он включил налобный фонарик и громко закричал:

– Рулама-а!! Я вернулся! Где ты?! Подплывай! Последняя маршрутка в город через два часа! У нас мало времени!

Лодка медленно вошла в её дом под ивой.

– Рулама? Это ты? – спросил он, увидев мерцающую серебристую спину, наполовину торчащую в воде, рядом ещё одну и ещё…

Несколько русалок с глупым взглядом обернулись к нему. Это были явно уже отупевшие рыбы. Некоторые из них даже ощерились на него.

– Где Рулама?

– Она здесь. Покажите ему Руламу, – выплыв из-под ивы, скомандовала самая главная из них с осмысленным взглядом и почти человеческими чертами лица.

Русалки расступились и Андрей увидел её. Она лежала на «столе», скрестив руки на груди. Проглотив ком в горле он подплыл к ней на лодке и положил свои руки на её грудь и лоб. Она была мертва. Прокушенное горло, изрезанный живот, царапины от когтей на лице.

– Кто это сделал? – спросил он, холодея от ненависти. – Кто это сделал и зачем?

– Плохой чёрный, – подплыв к нему ответила главная русалка. – Она говорила тебе о нём, просила остаться. Она хотела сказать тебе свои неземные слова…

– Какие слова?

– Я не знаю. Это её слова…Уходи. Будем хоронить.

После этой фразы своей «главнокомандующей», все русалки подплыли к телу Руламы, оттеснив Андрея. Положив на неё руки, они запели какую-то заунывную песню, слов которой было не разобрать. Затем, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, они сняли её тело со стола и начали медленно опускать его на дно, погружаясь вместе с ним.

– Вот и всё, – с укором сказала Андрею главная русалка. – Она не хотела становиться глупой рыбой. Она хотела сказать тебе свои слова, но ты её не услышал…Такое могут сделать и с тобой. Берегись плохих и чёрных. Они рядом…Теперь ты совсем один…И некому тебе помочь… – после этого грозного предупреждения она безмолвно погрузилась на дно.

Он не помнил как доплыл до лодочной станции, что он там делал и когда и кому ответил на звонок. Около часа ночи к станции подъехала машина с дядей Витей и бабушкой Андрея. Они пытались понять, что с ним, задавали какие-то вопросы, бабушка пыталась засунуть ему в рот свежеиспечённый пирожок с мясом, но он с отвращением выплюнул его и закричал, что это он во всё виноват. Потом замолк и снова сел на землю возле сарая, трясясь и стуча зубами.

– В чём ты виноват, Андрюшенька? – заботливо спросила его бабушка, накинув ему на плечи свой старый оренбургский пуховый платок. – Витя, он совсем замёрз. Надо его срочно в машину и домой!

– Они убили её…– сказал он сам себе, сидя на заднем сидении. – И я в этом виноват. Они убили её…

– Кого убили? – испуганно перекрестилась бабушка.

– Русалку…Руламу…Они убили её из-за меня. Она помогла мне выиграть эту речную гонку на плотах. Плохие чёрные убили её и скоро они доберутся до меня, но я им не сдамся. – всхлипывая ответил он ей, вздрагивая всем телом.

Бабушка с дядей Витей понятливо переглянулись и осторожно усадили Андрея в машину.

– Переволновался он на этих чёртовых гонках, – успокаивал дядя Витя бабушку, ведя машину по пустому ночному городу. – Столько времени готовился, так хотел победить…В его возрасте я бы ещё не так психовал. Надо его сейчас напоить чаем с мёдом, дать какое-нибудь снотворное и уложить в кровать, а я бы самогончику стакана два выпил…Кошмар. У меня чуть сердце из груди не выскочило, когда вы, мама дорогая, пытались мне всю эту беду с Андреем растолковать…Как бы завтра его к врачу в психушку не пришлось отвозить…

– Господь с тобой, Витенька! Что ты такое говоришь? – испуганно перекрестилась бабушка.

Дома, напоив Андрюшеньку своими отварами и попрыскав его святой водой, бабушка покинула его комнату лишь тогда, когда он окончательно успокоился и крепко уснул.

Лодка плыла под ним по прозрачной до самого дна реке, а он летел сверху, управляя ею силой мысли и видя её со стороны. Вот и домик Руламы. Она сидит на «столе» под ивой в сияющих одеждах и улыбаясь, смотрит на него.

– Рулама! Это ты? Одетая? И река такая прозрачная. Ведь раньше это было болото…

– Это было раньше. – ответила она с улыбкой глядя в его глаза. – Сейчас всё по другому. Ты, наверное, проголодался с дороги?

– С какой дороги?

– До самой ночи двигал палкой по реке огромный плот и ещё двух русалок за собой тянул.

– Ха-ха-ха! Да это вы меня тянули!

– Шампанское, фрукты? Что желает наш победитель? – она услужливо указала ему на явства, стоящие на столе.

– Я бы съел копчёной рыбки. – ответил он.

– А я бы выпил вашей крови… – раздался с берега грубый скрипучий голос.

Вздрогнув, они обернулись и увидели стоящего позади них худого высокого человека в чёрном с длинными тёмными волосами до плеч. Он хищно раскрыл свой рот и, блеснув острыми белоснежными зубами, кинулся на Руламу. Андрей, схватив весло, бросился на чёрного, но внезапно всё вокруг них растворилось в полной темноте вместе с ними.

– Рулама, Рулама! Где ты?! Отзовись! Я здесь! Я раздавлю его в лепёшку, только отзовись! Рулама! Рула-а-а-ма-а-а!!

– Успокойся, Андрюшенька, я здесь, я рядом…

Открыв глаза, он увидел перед собой склонившуюся над ним бабушку. Она, включив яркий ночник, заботливо протирала его лоб влажной тряпкой.

– Где она?

– Кто? – спросила бабушка.

– Она…это…Это был сон.

– Я душицы заварила. Давай крушечку душицы принесу? Очень успокаивает. Не то, что ваши лекарства. Даже не знаю из какой гадости их делают.

– Душица? Попить? Принеси. – согласился он. – Она в кружке?

– Так не в ладошке же, – весело улыбнулась бабушка. – Я сейчас. Погоди.

Торопливо шлёпая тапочками, она двинулась в сторону кухни. Загремела чашками, забулькала водой из чайника, застучала ложечкой по фарфору.

– Не стучи там. Потише! По ушам бъёт! – закричал он.

– Что ты там кричал? – спросила бабушка, возвращаясь с чашечкой душицы.

– Потише ложкой стучи. По ушам лупит этот звук…

– Да я тихонечко. Присядь-ка.

Поставив чашку на стулья, которые она подставила к кровати, «чтобы Андрюшенька во сне на пол не упал», бабушка помогла ему присесть на кровати. Приняв питьё из её рук, он сделал глоток, потом второй.

– Получше стало? – спросила она,