Дина торопливо отбила подруге ответ и, с сожалением посмотрев на остывающий чай, пошла собираться. Не хотелось ударить в грязь лицом перед первой настоящей заказчицей.

***

Такси на территорию посёлка не пустили. Вежливый мужчина-охранник, доброжелательно улыбаясь, объяснил, что для проезда на территорию необходимо специальное разрешение.

Улица была чистой, солнце — ярким, а ветер по-майски игривым, поэтому Дина решила, что это даже хорошо. Редко когда ещё ей выпадет возможность прогуляться по столь живописным местам.

Даже от въезда было видно, насколько уникален посёлок. Хотя вряд ли кто-нибудь кроме дизайнеров, архитекторов или других знатоков смог бы оценить исключительность в полной мере.

Идея, что девушка должна приехать сюда — была высказала госпожой Мацумото лично по телефону. И теперь Дина снова заробела, едва переступив незримую черту, что не хуже шлагбаума обозначала начало территорию богачей.

Но робость быстро отступила, вытесненная профессиональным интересом.

Казалось, здесь все пропитано богатством. И деревья были какие-то особенно красивые, и асфальт звучал по особому, и дома. Высокие заборы, здания, возвышающиеся над оградой не меньше чем на два этажа.

Каждый из участков обладал своей, отличной от других архитектурой: рококо, барокко, футуризм, современность, древне-славянские хоромы… Кажется, здесь было всё, но при этом они удивительным образом гармонировали друг с другом. А улица являлась их продолжением, красуясь клумбами и аккуратно подстриженными кустами.

Дине даже пришло в голову, что посёлок создавался целиком сразу, а не по-кусочно под хотелки богатеев, возжелавших здесь жить.

Почти рай, и будь возможность, Надина наверняка бы воспользовалась шансом побродить по поселку, любуясь живым воплощением архитектуры разных веков и народов. Разумеется, Дина видела какие-то детали и раньше, но большая их часть была или на картинках, не дающих прочувствовать все нюансы, или же просто слишком стара, чтобы иметь возможность отметить все особенности стиля.

Поместье Мацумото, а язык не поворачивается назвать его иначе, было выдержано в традиционном японском стиле. По крайней мере та часть, которая доступна вниманию прохожих, потому что деревянный забор возвышался над Надиной почти на полметра. Сам особняк был одним из самых низких на улице, возвышаясь над оградой всего на один этаж. Хотя его крыша с плавными скатами вполне могла потянуть на ещё один этаж.

Милова нервно одёрнула одежду, останавливаясь перед громоздкой аркой ворот, и покрепче прижала к себе злосчастную папку с образцами.

Кнопка звонка упруго подалась внутрь, но наружу не донеслось ни звука, и Дина отдёрнула руку, не желая показаться излишне навязчивой.

Чужие шаги стали слышны лишь через пару минут, и дверь открылась.

Миловидный, молодой парень с характерным прищуром глаз и в кимоно низко поклонился, сложив руки перед собой и так же молча поманил девушку за собой.

Дина смутилась, поняв, что её встречает прислуга, и передёрнула плечами, чувствуя, как возвращается мандраж. Потому что сейчас её попытка оправдать себя, взяв с собой десяток листков со старыми, по каким-то причинам не пригодившимися эскизами казалось ничем иным, как попыткой обмануть. Ведь она, по сути, не сделала свою работу.

Слуга терпеливо ожидал её решения, продолжая стоять в полупоклоне, чем ещё сильнее заставлял нервничать.

Надина гулко сглотнула, и опасливо ступила на каменную дорожку, ведущую к дому.

Калитка за спиной мягко закрылась, но от негромкого щелчка Дина, не успевшая отойти и на пару шагов, нервно дёрнулась.

Ноги подгибались, из-за этого дорожка как будто пружинила, скрадывая звук шагов.

Слуга приветливо распахнул дверь дома перед девушкой, окончательно смущая.

Не привыкшая к подобному обращению, Дина замерла истуканом, беспомощно глядя на парня.

— Проходите, пожалуйста, — из-за японского акцента, фраза прозвучала с особым нажимом.

И Надина, коротко вздохнув, переступила через порог, невольно краснея от того, что туфли могут оставить следы на блестящем паркете, совершенно нехарактерном для японской архитектуры. Да и в целом, внутри дом выглядел совсем не так, как ожидала Дина. Традиционные мотивы на стенах и хвалёная функциональность обстановки — минимум украшений и совершенно точно никаких лишних статуэточек. Лишь пара больших напольных ваз с цветами и экзотичными пальмами.

— Проходите, — слуга, словно уж-ниндзя, умудрился незамеченным проскользнуть к следующей двери и услужливо открыть вид на гостиную в типично-европейском стиле. Почти как у самой Дины в пока ещё её квартире.

Слуга ненавязчиво потянул на себя пальто Надины, и растерявшаяся девушка даже не успела сообразить, как её верхняя одежда оказалась у мужчины в руках.

— А-эм… Спасибо, — её слова улетели в пустоту, и спросить про обувь Милова просто не успела.

Тяжко вздохнув, она заставила себе пройти внутрь комнаты, но не нашла в себе смелости, чтобы сесть на красивый и явно дизайнерский диван. Даже в своей новой и более модной, чем привычная, одежде, Дина ощущала себя здесь неуместно.

Буквально пара минут, чтобы прийти в себя и по сторонам Дина осматривалась с любопытством художника, проклюнувшемся неуверенным ростком.

Девушка осторожно, практически вдоль стены, прошла к большой картине с морским сюжетом, заворожённая игрой света и тени. Раньше Дина могла видеть эту картину лишь в альбомах, и даже не могла представить насколько та оживляет интерьер.

— Мама, я…

Дина вздрогнула, услышав мужской голос, и поспешно обернулась, смущаясь так, словно её поймали на месте преступления за каким-то крайне постыдным занятием.

— Вы? — их вопрос прозвучал почти одновременно. Только интонации Дины были ошеломлёнными, а у мужчины скорее удивлённо-радостными.

Надина невольно прикусила губу, в растерянности глядя на сына госпожи Мацумото.

— Прошу, примите мои извинения, — мужчина склонился в виноватом поклоне.

Дина непонимающе нахмурилась, чувствуя неловкость и от того начиная злиться. К тому же, сейчас она наконец вспомнила имя мужчины — Акира, — и то, что желала высказать ему своё мнение относительно его подлого поступка. Он не имел права платить за неё! Это — аморально и совершенно бесчестно!

Пусть даже времена, когда мужчины не считались за людей, уже прошли… Это не значит, что какой-то мужчина имеет право за неё платить! В конце концов, даже Генрису, когда он ещё был её возлюбленным, подобное было позволено всего один единственный раз.

— Вы! — Надина шумно выдохнула через нос, с возмущением глядя на затылок Акиры, всё ещё стоящего в поклоне. — Выпрямьтесь! — от волнения голос сорвался, ещё сильнее смущая и зля.

Старший сын Мацумото послушно выпрямился, с грустью глядя на Милову.