– Приношения, чтобы облегчить мертвым печали?

– Говорят, Обон произошел из одной сутры на санскрите, которая означает «повешенный на изнанке ада».

В нашу вывернутую наизнанку эпоху, подумала она, и потом: в моей жизни все вывернуто наизнанку, я узнала отца через ребенка, которым он был, и через мужчину, которого желаю. Поль посмотрел на нее, она прильнула к нему, он обнял ее. Перед ними Киото погружался в ночь. Вокруг них могилы, орошенные росой с другого берега, трепетали невидимой жизнью мертвых. Поль поцеловал ее в висок.

– Мы те, кто выжил, – сказал он, – и останемся ими, пока другие не переживут нас.

И в огромном некрополе душ, повешенных на изнанке ада, Роза стала другой. В единой вспышке она увидела клен в его стеклянной клетке; уходящий корнями в текучесть мхов, но свободный под небом, источая вокруг себя жизнь своими бесчисленными преображениями, он нашептывал ей музыку ветра и листьев; она поплыла по ней без страха и гнева; в поле ее восприятия, в слаженной фарандоле деревьев и цветов скользили сады отца и несколько веток белой сирени. Она сделала вдох, почувствовала запах земли, камня, завершения. Осознала, что Поль плачет – без грусти, отдавшись своим слезам, ее присутствию, желанию, которое она в нем вызывала. Внутренне она закричала ужасным, чудесным криком, в котором родилась и умерла – и наконец возродилась.

– Есть только любовь, – сказал Поль. – Любовь, а потом смерть.

С благодарностью и признательностью

Жану-Мари Лаклаветину

Пьеру Жестеду

Жан-Батисту Вель Амо

Элен Рамирез Рико