Виттория задумалась.

— А ты сама, что ты думаешь об этом?

Лаура мягко улыбнулась.

— Если бы такое предложение исходило от какого-то другого человека, то я даже и не знала бы, что ответить… Но когда я услышала Юбера, то сразу же поверила ему…

Виттория улыбнулась в ответ.

— Ну вот, наконец-то ты призналась… что не намерена отказываться от участия в фестивале, — скороговоркой добавила она, увидев грозный взгляд своей подруги. — А что, идея для этого оригинального эскиза у тебя уже имеется? — поинтересовалась она.

Лаура растерянно пожала плечами.

— Я ведь еще не думала о нем…

— Понимаю, твои мысли были заняты другим объектом для размышлений… И уверена, будут заняты еще довольно долго. А потому рискну помочь твоему мыслительному процессу… Ты ведь в прошлый визит Вителли в нашу кондитерскую упомянула о том, что он не пьет ничего, кроме горячего шоколада…

Лаура сдвинула брови, припоминая.

— Правда? Это я просто пошутила… Потому что я не знаю, что он предпочитает на самом деле.

— Думаю, твоя шутка была не так уж далека от истины…

— Постой, я вспомнила. Я сказала так потому, что в тот день он принес мне утром завтрак в постель, и на подносе стоял бокал с горячим шоколадом…

— Завтрак в постель? — промурлыкала Виттория. — А ведь кто-то уверял меня, что ничего такого между вами не было…

— Опять ты за свое! — воскликнула Лаура. — Ренато принес мне завтрак, потому что хотел тактично разбудить меня…

— Ну конечно, конечно… Теперь мне все понятно, — успокаивающе проговорила Виттория. — Я просто сразу не догадалась… Умерь свой гнев и послушай меня внимательно. Твой эскиз для фестиваля должен непременно оставлять возможность и для использования горячего шоколада тоже.

Лаура непонимающе уставилась на свою собеседницу.

— А это еще зачем?

— Ну неужели тебе нужно объяснять такие простые вещи? — возмутилась Виттория. — Ведь Юбер прав: твой эскиз должен быть оригинальным. И даже не просто оригинальным, а в высшей степени оригинальным… И я уверена, что неповторимого эффекта можно добиться, сделав ставку на сочетание обычного и горячего шоколада… Только это сочетание должно нести в себе нечто… — Она оглянулась вокруг, подбирая недостающее слово. — В общем, нечто сногсшибательное, — сдалась она наконец, так и не сумев подобрать желаемый эпитет.

Лаура ошеломленно смотрела на свою подругу, словно видела и слышала ее первый раз в жизни.

— Боже мой, Виттория, да ты же подсказала мне гениальную идею… — восторженно протянула она.

Виттория в ответ горделиво вскинула голову.

— Уж не думала ли ты, что я могу уступить в силе волшебства некоему парижанину Юберу? Увидишь, этот пресловутый шоколадник просто потеряет дар речи, когда увидит твой новый эскиз…

— О, ты только посмотри, а вот и наш высокоуважаемый синьор Фазини! — воскликнул Карло, увидев появившегося в зале ресторана невысокого толстяка, рядом с которым важно вышагивал такого же телосложения мужчина, которого отличало от его спутника лишь наличие густых темных усов.

Карло задорно подтолкнул локтем своего друга.

— И между прочим, тоже в сопровождении своего приятеля… Тебе не кажется, что наша встреча скорее напоминает дуэль? И секунданты присутствуют, и оружие имеется… — Карло показал кивком на столовые приборы. — Кстати, что ты предпочтешь: нож или вилку?

— Вертел, — хмуро откликнулся Ренато. — Чтобы поджарить на нем этого жирного…

— Тише, прошу тебя, — сразу же оборвал его Карло. — Не надо обижать несчастное животное таким нелицеприятным сравнением, — с мягкой укоризной проговорил он.

— Ты ведь еще не знаешь, какое именно животное я имел в виду…

— Догадываюсь, — заверил его Карло. — К тому же я убежден, что данный представитель рода человеческого не достоин сравниться ни с одним из существующих животных… — понизив голос, добавил он и умолк, наблюдая, как Фазини и его спутник рассаживаются за столом.

— Поскольку у меня сегодня еще несколько важных встреч, приступим сразу к делу, — холодно изрек Ренато, едва они опустились на стулья. — Какой именно вопрос вы собирались со мной обсудить?

Фазини елейно улыбнулся.

— Мне нравится ваш стиль переговоров, синьор Вителли. В самом деле, к чему тратить время на пустые фразы? Приступим лучше к обсуждению условий договора.

— Договора? — прежним тоном переспросил Ренато. — Насколько я помню, нас с вами никогда не связывали никакие обязательства. И я не намерен менять существующее положение вещей.

— Ну зачем же рассматривать эти самые вещи так категорично? Ведь зачастую достаточно лишь немного изменить свое мнение о них, и вот вы уже в выигрыше…

— Думаю, у меня нет в этом нужды… Учитывая мою победу на последнем конкурсе, я и так в выигрыше… — с достоинством проговорил Ренато.

Улыбка Фазини стала прямо-таки ангельской.

— Ваши прошлые заслуги достойны всяческого уважения… Но я бы на вашем месте не стал так часто оглядываться назад… Ведь это отвлекает от дальнейшего продвижения по пути профессиональной карьеры, на котором, кстати сказать, у вас в последнее время возникает множество препятствий…

— Не замечал таких, — отрезал Ренато.

Фазини неопределенно пожал плечами.

— Зато их очень хорошо замечают другие…

— Им бы следовало более пристально следить за собственной карьерой.

— Уверяю вас, им с успехом удается и первое, и второе, — все с той же елейной улыбкой заверил Фазини. — Но мы немного отвлеклись от главной темы… Вернемся к разговору о договоре… — Он бросил быстрый взгляд на сидевшего рядом с ним усача и продолжил: — Итак, синьор Вителли, я намерен купить у вас ваш шоколадный дом… Ну и, разумеется, предприятие, занимающееся изготовлением шоколада… Само собой, я готов заплатить за них очень крупную сумму… и даже именно ту, которую вы сами назовете, — завершил он и устремил выжидающий взгляд на своего собеседника.

Карло медленно повернул голову и многозначительно взглянул в глаза Ренато.

— Мое предположение оказалось неверным: такая мелочь, как торговый знак, его явно не устраивает, — прошептал он. — Теперь слово за тобой.

— Думаю, одним словом я вряд ли обойдусь, — так же шепотом ответил Ренато, затем уже громко обратился к Фазини: — Я весьма признателен вам за столь трогательное проявление заботы, но, к сожалению, в силу своей природной антипатии к таким людям, как вы, вряд ли смогу его по достоинству оценить. А потому продолжать нашу беседу просто бессмысленно. — Он поднялся из-за стола, но тут же вновь сел на место, увидев, как усач молча положил на скатерть большую прозрачную папку светло-сиреневого цвета.

— Надеюсь, вам не нужно объяснять, какие именно бумаги хранятся в этой папке? — уже без тени улыбки поинтересовался Фазини.