Ренато и Карло ошеломленно переглянулись.

— Это же моя папка… С эскизами для американской фирмы… Я сделал их три месяца назад… — пробормотал Ренато. — Как она к вам попала?

— Сейчас вас должен беспокоить вовсе не этот вопрос, а совсем другой: как я собираюсь распорядиться ее содержимым? — наставительным тоном проговорил Фазини и, достав из папки альбомный лист, повернул его к Ренато.

Тот стремительно протянул руку к лежавшей на краю стола папке, но усач оказался проворней и схватил ее первым.

— Не нужно делать резких движений, синьор Вителли, — посоветовал Фазини, также передвинув руку, сжимавшую лист, на безопасное расстояние. — Вы сами виноваты. Я не стал бы прибегать к этому беспощадному аргументу, если бы вы были благоразумным человеком и сразу согласились на мое предложение. Заметьте, весьма выгодное предложение.

— Да, я заметил… И выгоду вашего предложения, и оригинальность представленного аргумента, — срывающимся от гнева голосом проговорил Ренато. — Видимо, тот способ, которым вы его приобрели, был не менее оригинальным… Ведь воровство, говорят, требует творческого подхода…

Фазини тихо рассмеялся.

— А почему вы решили, что этот аргумент я приобрел именно с помощью воровства? Неужели вы думаете, что я стал бы использовать такой примитивный метод? Нет, все было гораздо изысканнее… и, как это ни парадоксально звучит, проще… Этот аргумент мне подарила одна очень красивая, очень щедрая и очень обиженная на вас женщина… — Он бросил на Ренато насмешливый взгляд. — Вы ведь догадываетесь, кого я имею в виду?

Видя, как выражение лица Ренато становится все более разъяренным, Карло успокаивающе похлопал его по плечу.

— Да, конечно, синьор Вителли догадывается, о ком вы говорите, — ответил он за друга. — Это ведь не так уж и трудно… Впрочем, как и охарактеризовать ваши действия… Которые именуются шантажом… — многозначительно добавил он.

Фазини вновь рассмеялся.

— Не знаю почему, но вам все видится в неверном свете. Какой шантаж? Да бог с вами! Я ведь только хочу добавить к названной синьором Вителли сумме еще и эту папку. Так сказать, в качестве небольшого подарка за согласие продать мне его знаменитый шоколадный дом… Как видите, все мои предложения несут в себе неоспоримую выгоду для вас. А вы, вместо того чтобы серьезно их обдумать, обвиняете меня в каких-то неблаговидных и нелепых намерениях…

— А если мы не примем ваши «выгодные» предложения? — с иронией произнеся предпоследнее слово, спросил Карло. — Если мы откажемся от них, даже не обдумывая?

Фазини развел руками.

— Мне это будет очень обидно… Но я постараюсь справиться с этим пагубным чувством… с помощью переговоров о продаже произведенного по данным эскизам шоколада вашим американским партнерам.

Ренато порывисто подался вперед, но Карло вновь положил ему руку на плечо.

— Знаете, раз уж мы не считаем возможным продать наш шоколадный дом, то ни один из ваших аргументов, как бы неоспорим он ни был, уже ничего в данной ситуации не изменит, — спокойно обратился он к Фазини. — Что же касается этих эскизов, то, поскольку они были вам щедро подарены, вы имеете право распоряжаться ими по собственному усмотрению… Мы не будем вам в этом препятствовать.

Фазини и усач изумленно переглянулись.

— То есть вы готовы подарить нам целую авторскую серию шоколада, которая, вне всяких сомнений, способна принести огромный доход? — недоверчиво поинтересовался Фазини.

Карло равнодушно пожал плечами.

— Что поделать, если обстоятельства сложились таким образом… К тому же потерянный доход мы с лихвой компенсируем с помощью производства новой авторской серии… Рецептура уже разработана, осталось только завершить несколько эскизов…

Услышав это, Ренато устремил на своего друга потерянный взгляд, а Фазини нервно забарабанил толстыми пальцами по столу.

— Вы можете сколько угодно разыгрывать здесь из себя баловней судьбы, которым всегда все нипочем… Но я абсолютно не верю в этот спектакль, — раздраженно проговорил он. — И ваше неестественное в данной ситуации спокойствие только еще больше укрепляет меня в этом неверии…

На губах Карло заиграла любезная улыбка.

— Ну что ж, крепитесь, синьор Фазини. Это поможет вам пережить сегодняшнее разочарование.

Фазини вскочил, с грохотом отодвинув стул, и сделал знак усачу следовать за ним. Но, пройдя несколько шагов, вновь вернулся.

— Посмотрим, что вы оба запоете, когда от вашей хваленой фирмы останется только название, а о вас самих благополучно забудут все: и партнеры по бизнесу, и заказчики, и продавцы, торгующие сегодня знаменитой вителллевской маркой, и покупатели, готовые платить за нее любые деньги, — принялся кричать он, потрясая в воздухе папкой с эскизами.

— Должен вас огорчить, синьор Фазини, мы не сможем запеть… По той простой причине, что оба не имеем музыкального слуха, — все с той же любезной улыбкой проговорил в ответ Карло.

Смерив их обоих уничтожающим взглядом, Фазини понес свое тучное тело к выходу. Как только усач, направившийся следом за ним, скрылся из виду, исчезла и улыбка с лица Карло. Он сделал шумный выдох, будто все это время был вынужден задерживать дыхание, и, подперев ладонью щеку, уставился бессмысленным взглядом куда-то в пустоту. Ренато искоса посмотрел на своего друга.

— Что тебе вдруг взбрело в голову сочинить небылицу о новой авторской серии? — тихо спросил он.

— А ты предпочел бы видеть, как я валяюсь в ногах у этого борова, умоляя вернуть нам украденные твоей женой эскизы? — не меняя позы, поинтересовался Карло.

— Нет конечно… Но теперь он будет пристально следить за продукцией, выпускаемой нашей фирмой, и когда поймет, что мы его попросту обманули, вновь продолжит…

— Конечно продолжит, — вдруг запальчиво перебил его Карло. — Еще как продолжит… Если ты в свою очередь не перестанешь заниматься самоуничтожением… Ты даже не знаешь, все ли вещи лежат в целости и сохранности у тебя дома! Как, скажи на милость, Элеонора могла украсть папку для этого борова, а ты об этом — ни сном ни духом?

— Ты же сам просил не обижать животных подобным сравнением, — примирительно напомнил Ренато. — А папка… Я и сам не знаю, как это получилось… Я не заметил ее исчезновения…

Карло энергично замотал головой.

— Не заметил… — с ироничной усмешкой проговорил он. — Да ты теперь и свое исчезновение вряд ли заметишь… Похитит тебя этот… — Карло на секунду запнулся, — толстяк Фазини ради выкупа в виде вожделенного им нашего шоколадного дома, а ты и знать не будешь… Оглянешься, а вокруг такие вот усачи с дубинками в руках…

— Оставь, пожалуйста, свои театральные эффекты, — отмахнулся Ренато. — Лучше скажи, как нам поступить в данной ситуации… Ведь вчера все было так хорошо: мы приняли решение выпустить последнюю серию для американцев и перейти на обычный плиточный шоколад. И вот теперь…