– А вот путаные истории о луне и Джеймсе Таррелле…

– Ох. – Он осекся. – Прости.

– Да ладно.

На мгновение мне показалось, что время остановилось.

– Спасибо за парацетамол. Он пригодился.

– На здоровье.

– Ну, так сколько ты заплатила за такси…

– Ах, забудь об этом, Эммет. Все в порядке, правда. – Он хотел еще что-то сказать, но я не дала ему продолжить. – Это я предложила, так что ты ничего не должен.

– Я должен был остановиться после первого или второго стакана. – Его голос стал жестче, он нащупал задний карман джинсов и вытащил оттуда бумажник. – Так неудобно, что тебе пришлось везти меня домой и заплатить за такси. Извини, этого больше не повторится.

Я опешила, когда Эммет достал две двадцатки и положил передо мной на стол.

– Эммет, это много, – начала я, но он покачал головой.

– Тебе ведь пришлось еще возвращаться домой. Прости еще раз. Но я ненавижу быть в долгу, поэтому, пожалуйста, возьми.

Я открыла было рот, но взгляд Эммета скользнул мимо меня. Он вздрогнул, и еще до того, как обернуться на дверь, я поняла, что вошел отец. По его лицу ничего нельзя было понять. Лихорадочно убирая бумажник в карман, Эммет выразительно посмотрел на купюры передо мной. Я поскорее убрала их, чтобы не вызывать глупых расспросов. Разговоры в аудитории стихли, отец закрыл дверь и поднялся на кафедру.

– Всем доброе утро. Надеюсь, вы отлично отдохнули и готовы к рабочей неделе.

Отец пробежал взглядом по переднему ряду. Я уверена, что эти слова были адресованы мне, даже если он и промолчал сегодня утром по поводу моего позднего возвращения домой. А вот Эммет сидел рядом со мной и дрожал как побитая собака. Я ужасно разозлилась на отца. К чему эти подколы?!

– Ясный ум был бы весьма кстати, так как сегодня мы поговорим о ваших курсовых проектах, – продолжил он.

Эммет схватил свой айпад. Как только тот вышел из режима ожидания, на экране появилась заранее подготовленная вордовская страница с сегодняшней датой, названием предмета и темой лекции в заголовке.

– Вы должны были получить по электронной почте информацию о разделении на рабочие группы и сроках сдачи проектов.

Как по команде, у Эммета открылась почтовая программа. Я потянулась за мобильником, но передумала.

– В этом году я решил сменить фокус и перенести поле деятельности в Европу. Вы должны будете разработать готовый проект вымышленного объекта в Париже. С одним нюансом: вы используете реально существующие строительные площадки. К поиску планов участков, видов окрестностей и другой важной информации можете приступать прямо сейчас в виртуальной учебной комнате.

Париж… Ему повезло, что он не видит моих, сжатых в кулаки, рук под столом. Это что, такая провокация?

– Эмбер?

Я вздрогнула, когда почувствовала на плече легкие, как перышко, прикосновения Эммета. Кончики его пальцев были прохладными и мягкими. Увидев мои сжатые кулаки, Эммет поднял на меня глаза и тревожно нахмурил лоб. Но понял, что лучше ничего не спрашивать. Я разжала ладони, и он убрал руку.

– Что? Я не расслышала. – Мне хотелось стряхнуть это наваждение.

Париж… Проклятый, прекрасный Париж.

Проклятый, прекрасный Эммет…

– Мы с тобой в одной группе.

Секунды три я смотрела на него не моргая. На это бледное, но тем не менее невозможно идеальное лицо. Легкая небритость, которую я только сегодня заметила, сводила меня с ума. Мне хотелось погладить нежную кожу век, провести по скулам вниз. Почувствовать колючую щетину под пальцами. И не останавливаться.

Господи, дай мне затрещину, которая приведет меня в чувство!

– Да ну!

– Ага, – улыбнулся он. – А еще Леа и Адам.

Да что это, в конце концов?! Издевка? Оказаться в одной группе с Эмметом и с этим уродом, пусть он и не совсем урод, – что за ирония судьбы?! По привычке я собралась было высказать Эммету все, что я об этом думаю, но разумная часть меня одержала верх.

Все оставшееся время я пыталась запомнить что-то из лекции отца, но мелькающие на экране проектора фотографии и планы Парижа уносили меня в воспоминания о прошлом. На удивление многое можно забыть, если сильно постараться. Но мне хватило буквально нескольких картинок, чтобы услышать скорую французскую речь, словно я снова была в Париже.

После семинара Эммет и я перекинулись парой слов с Адамом и Леа. Эти двое выглядели сильно «после вчерашнего» и быстро распрощались, как только мы создали общую группу в Ватсапе. Затем Эммет вызвался показать мне нашу рабочую комнату в дальнем крыле здания, но сначала проводил в деканат, где мне выдали собственный ключ от нее.

– Это здесь, – Эммет открыл передо мной дверь. Я не сразу поняла, что он придерживает ее, чтобы пропустить меня вперед. Я вошла и обалдела. Эту комнату нельзя было даже отдаленно сравнить с тем склепом без окон, которым мы, студенты-архитекторы, круглосуточно пользовались в университете Торонто. Через два больших окна дневной свет падал на висящие на досках чертежи и рисунки. Четыре рабочих стола стояли в произвольном порядке. А в центре комнаты даже осталось место для потертого диванчика.

– Этот стол как раз свободен. Подходит тебе? Если нет, можешь занять другой. – В нерешительности я повернулась к Эммету. – Я мог бы без проблем поменяться местами.

– Все отлично, спасибо… – Я замолчала и скользнула взглядом по остальным столам. Было совершенно очевидно, какой из них принадлежал Эммету. На нем чистота и идеальный порядок. Я улыбнулась.

– Извини за небольшой беспорядок, – продолжал Эммет, захлопнув дверь ногой. – Они, как бы это сказать… ну, ты сама скоро поймешь.

– Надо же, здесь намного круче, чем в Торонто! – Я еще раз недоверчиво огляделась вокруг. – Там нам выделили настоящие темницы в подземелье. В ресторанах быстрого питания и то больше места для работы за стойкой.

– Вот бы не подумал… – Эммет уселся на коричневого цвета диван. Удивительно, но он чувствовал себя здесь намного раскованнее. Совершенно в своей стихии, среди моделей, строительных чертежей и легкого химического запаха блоков пенополистирола. – Во время сессий или сдачи проектов я, можно сказать, здесь живу. Мой рекорд – три дня. Я совсем не выходил из здания. Хоуп уже подумала, что я от страха не сдать экзамен бежал из страны. Но потом она отыскала меня и принесла немного еды.

Я улыбнулась.

– Диван достался нам по наследству от старшекурсников. – Эммет похлопал по подлокотнику.

Я решилась и села рядом с ним. Все было как-то странно. Я чувствовала себя почти смущенной, а Эммет будто расцвел. Мы полностью поменялись ролями.

– К сожалению, у меня не получилось поработать над чертежами дальше, – сказал он, и в голосе послышались виноватые нотки.