Она в своем уме? Эммет уже был никакой, а она безжалостно пользовалась его состоянием. Я не могла объяснить почему, но он не подходил для классического перепиха на одну ночь. А это все, что ему достанется от Морган. Одна ночь, которую она, скорее всего, назавтра и не вспомнит. Эммет заслуживал чего-то более достойного, чем это, но Морган не останавливалась.

Да, Эммет сам изъявил желание, но сейчас он был пьян. Я продолжала наблюдать за ними. Возможно, у меня неадекватная реакция. Ведь это в порядке вещей – напиться на вечеринке и целоваться с кем попало. Я тоже так делала. Но совершенно абсурдным образом я чувствовала ответственность за Эммета. Это я его пригласила. Это я оставила его более или менее беспомощного наедине с Морган. И хотя она, возможно, нравилась ему, но я не уверена, что он хотел именно так. Я видела его едва заметное сопротивление, и волна негодования поднималась во мне.

Морган провела губами вдоль его подбородка. Даже издали было видно, как Эммет дрожал. Они двигались под музыку. Руки Морган были повсюду, в один момент они остановились в области паха, и пальцы сжались. Эммет замер.

Мама родная. Я быстро отвела взгляд. Старалась не смотреть в их сторону. Я продержалась ровно четыре секунды.

Это было неправильно, черт возьми. Если бы Эммет был женщиной, а Морган – парнем, который пользовался случаем, пока она пьяна, я бы ни секунды не колебалась. Так почему нужно медлить, если все было наоборот?

Я повернулась как раз вовремя: Морган уже куда-то тащила Эммета за руку, ее холодные глаза излучали похоть. Эммет, спотыкаясь, плелся за ней следом, вдруг оступился и схватился за стену.

Вот теперь точно хватит!

То, с какой решительностью я направилась к этой парочке, я осознала, лишь очутившись лицом к лицу с Морган.

– Что здесь происходит?

– Эмбер! – Эммет в блаженстве выдохнул мое имя, и у меня вдоль позвоночника побежали ледяные мурашки. Он был совершенно не в себе.

– Мы как раз собирались уходить. – Морган фальшиво улыбнулась мне и еще крепче сжала руку Эммета. И тут же прошипела: – Пока твой милашка еще на что-то годен, хотя он уже на ногах не стоит.

Я сжала кулаки. Эммет покачнулся, и я уверенно подхватила его.

– Ну уж нет, – отрезала я ледяным тоном.

– Ты что, Эмбер? – Глаза Морган сузились. – В чем проблема? Сначала знакомишь нас, а теперь, значит, что-то имеешь против?

– Ты посмотри на него. – Я понизила голос до шепота, чтобы Эммет не смог меня расслышать. Я с трудом удерживала вес навалившегося на меня тела и боялась упасть вместе с ним.

– Пьяный в стельку, но очень горячий, я знаю.

– Кто в постельку? – невнятно пробормотал Эммет, и я схватила его крепче.

– Я отведу его домой.

– Ну конечно, – засмеялась Морган. – Ты ревнуешь, потому что он тебя не хочет? Довольно нагло с твоей стороны вот так сейчас его уводить.

Я резко развернулась в ее сторону, мой взгляд при этом был очень красноречив.

– Заткнись, – отрезала я.

Морган замолчала. Растерянность вспыхнула в ее глазах, но тут же погасла.

– Седрик, оказывается, был прав. – Я отчетливо расслышала ее слова, и меня затошнило от них. – Стоит тебе хоть раз не получить желаемого, ты тут же показываешь свое истинное лицо.

Эмоции, которые трудно описать словами, захлестнули меня. Она правда только что это сказала?

Я вспомнила надменный взгляд Седрика. Его самодовольную ухмылку. Мои руки покрылись гусиной кожей. Мне хотелось стряхнуть ее с себя.

Эммет тихонько простонал. Я была почти благодарна ему за то, что он вернул меня к реальности. Вечеринка в кампусе, безудержный смех, рев музыкальных колонок, я здесь, я дышу.

Эммет попытался от меня отстраниться, но снова потерял равновесие.

– Мы уходим, Эммет. Ты достаточно набрался.

– Эмбер, нет…

– Я вызову тебе такси.

– Нет, я еще не хочу уходить, я хочу еще… – бормотал Эммет, а Морган исчезла куда-то в темноту. Он не обратил никакого внимания, что она ушла, мои догадки подтвердились.

– Твое место в кровати, – сказал я ему. – А теперь стой нормально.

– Я и так стою.

– Мне очень тяжело, когда ты на мне висишь.

– Тебе не обязательно… – И он тут же завалился набок, я снова подхватила его.

– Теперь идем. Что ты вообще пил?

– Только кленовый сидр, Эмбер, – невнятно бормотал Эммет.

– Так опьянеть от этого компота? Мило.

– Мне много не надо.

– Надо было сразу предупреждать.

– Хоуп всегда говорит, мне достаточно одного бокала вина… – Он еле ворочал языком, поэтому споткнулся на собственном слове.

– Кажется, она права.

Эммет грустно вздохнул:

– О, Хоуп… она тоже здесь? Хоуп?..

– Нет, но скоро ее увидим. Мы едем домой. Тебе надо выспаться.

– Выспаться – это хорошо.

– Тебя тошнит?

– Что?

– Как это у тебя бывает, когда ты пьян? Тебя сразу тошнит? Или позже? Просто, чтобы я знала.

– Нет.

– Значит, тебе не плохо?

– Я в порядке, Эмбер.

Я немного запыхалась, подталкивая его по узкой тропинке мимо общежития к выходу из кампуса. К счастью, проезжая часть была уже недалеко. Я сгрузила Эммета на ближайшую скамейку и вытащила из кармана сотовый телефон. Эммет сидел молча, пока я вызывала такси. В приложении ближайшая машина медленно двинулась в нашем направлении, и я присела рядом с Эмметом.

– Луна сегодня волшебная, – выдохнул он, запрокидывая назад голову. – Как… тот небоскреб Джеймса Таррелла. Архитектура света…

Интересно, придет ли то время, когда его слова не будут заставлять меня закатывать глаза?

– Ты знаешь Таррелла? – неразборчиво спросил он.

– Да, к сожалению, – ответила я, не глядя в его сторону.

– Эмбер? – Эммет нащупал мою ногу под темно-красной вельветовой юбкой. Меня бросило в дрожь, когда он дотронулся до моего голого колена. Кончики пальцев у Эммета были мягкими и нежными.

– Что?

– Кто твой любимый архитектор?

– Ох, ты это серьезно? Какой крепости был этот дурацкий сидр?

Эммет улыбнулся:

– Я не знаю.

– Это и не удивительно.

Эммет внимательно посмотрел на меня, и как будто что-то понял. Его губы были алыми от поцелуев Морган и – я могла запрещать себе эту мысль сколько угодно – невозможно красивыми. Когда они приоткрылись, у меня в животе будто что-то опустилось. Было тяжело выдержать его пристальный взгляд, и мне захотелось отвернуться. В то же время я желала быть единственной, на кого Эммет так смотрел.