Как вскоре выяснилось, здесь пустовала примерно треть складских помещений, а в качестве продавца выступал управляющий графа д'Акса, что являлось самой лучшей характеристикой отношения власти к своим подданным. Эдвард Корби уверенно указал на самый лучший склад, а Норманн провел торг по отработанной схеме – «это тебе, это мне, а это твоему хозяину». Честно говоря, покупка ему понравилась, а нежданное обретение в Бостоне управляющего можно было считать удачей. Стабильная поставка шерсти позволит развить в Медвежьем замке тонкосуконное производство. К лету будут готовы первые нефы, обладая высокой мореходностью, они обеспечат регулярные поставки необходимого сырья. В это время Голландия и Бельгия являлись французскими провинциями. Значит, демарш Эдуарда с объявлением себя, любимого, королем Франции немедленно должен был аукнуться из Парижа чем-то вроде торговой блокады. Так что перспектива с покупкой шерсти вырисовывалась более чем благоприятная, ближайшие годы должны были порадовать многократным падением цен. До возникновения в Бостоне собственного суконного производства пройдет еще не одна война.

Через четыре дня Эдвард Корби, наряженный в тонкое сукно и бархат, отправился на аудиенцию к графу д'Аксу. К этому времени не только приодели управляющего, но и «подмазали» нужных людей из окружения местного правителя. Результат превзошел самые радужные надежды. Сияющий медным чайником Корби взахлеб рассказывал о ласковом приеме. Его сиятельство разрешило ничтожному просителю сесть в кресло, правитель благосклонно принял подношение, а в завершение позволил поцеловать руку. По мнению Норманна, за принесенные отрезы шелка, бархата и батиста граф сам должен был целовать руку управляющего. Главным же результатом являлись два свитка. На одном – с печатью в виде ползущей кошки – указывалось, что торговец Ганзы господин Норманн фон Рус является поставщиком двора его величества Эдуарда III. На другом свитке печать более всего походила на растопыренную ладонь, а Норманн объявлялся исключительным поставщиком его светлости д'Акса.

– Тебе, Андрей Федорович, предоставили право бесплатно отдавать свои товары этим господам. – Речан по-своему прокомментировал содержание свитков.

– У нас здесь крепкий управляющий, он не простит обиду и найдет способ ободрать местную власть, – возразил Норманн.

– Ладно тебе, я пошутил. Ты спустившиеся с верховьев лодки видел?

– Какие это лодки? Корыто корытом, десять шагов в длину и пять в ширину.

– Если верить кормщикам, здесь испокон веков строят только такие. Но дело в грузе, они привезли олово.

– И что? Перегрузят на галеры и отвезут на юг залива в Линн. Нам все равно их не взять.

– Есть мыслишка, как весь караван прибрать.

– Опомнись! Нас же сразу прищучат! Олово возьмем, а свою факторию в Бостоне потеряем.

– Мы по-тихому пойдем, – возразил Речан.

– Как ни иди, а свидетели обязательно найдутся и на меня укажут.

– В том-то и дело, я уйду с корабелами, а ты с ладьей здесь останешься.

– На челне против галер? Тебя веслами побьют!

– Да нет. Мы баржи отсюда уведем.

– Еще чего! Вас отливной волной вынесет в залив и потащит вдоль берега на север, – резко воспротивился Норманн.

– Вот именно! – согласился Речан. – Патрули тоже бросятся на север, а мы спрячемся на Горбатом острове.

– Не смеши! На баржах месячная добыча олова, мачт нет, на веслах уйти силенок не хватит.

– Я с рыбаками договорился, – выдал наконец главный секрет Речан. – Они нас встретят и отбуксируют к острову.

– Совсем сбрендил? Их же в первую очередь трясти начнут.

– Ты людей за дурней не держи! Всяк понимает, что стража сразу к рыбакам поедет.

– И что? – начал горячиться Норманн. – Лодок нет, рыбы нет, готовь кандалы!

– К этому времени все будет в ажуре, комар носа не подточит.

– Ой ли? Ты не успеешь уйти далеко, стража возьмет у рыбаков лодки и накроет вас у ближайшего острова.

– Андрей Федорович! Не надо незнаючи говорить! Вода к берегу вернется не раньше полудня, мы к этому времени уже далеко будем.

– Не нравится мне твой план, слишком просто все получается. Хочешь идти, твое дело, но моей доли тут нет.

– Спасибо, княже! – низко поклонился Речан. – А долю общество решит.

Корабелы угнали речной караван этой же ночью, наглый грабеж прошел тихо и внешне незаметно. Утром с берега увезли тела убитых стражников, никаких ответных действий властей не последовало. Вдоль реки не носились лихие всадники, въедливые сыщики не шныряли по стоящим кораблям и ближайшим кабакам.

Норманну оставалось ждать возвращения своих корабелов или по меньшей мере некоторых из них. На ладье осталось пять человек, шкипер с подшкипером, боцман и кок со слугой. Эдвард Корби нанял мужика с тележкой и последующие три дня вывозил в склад трофеи с Висбю. Волнение за судьбу корабелов и вынужденное безделье заставили Норманна вспомнить навыки художника и заняться оформлением входа в склад. Для начала написал вывеску: «Фактория купца Ганзы Норманна фон Руса», затем добавил вторую надпись уже на современном русском языке: «Склады новгородского купца Нормашова». Следующим этапом творчества стал раскрашенный шелк с копиями полученных от графа грамот, которые поместили в красивые рамочки и прикрыли слюдой. К моменту появления гонца ворота и стены склада были украшены медвежьими мордами, соболями, нерпами и даже выпускающими фонтаны китами.

– Здравствуйте, Андрей Федорович! – подошел Нил со смиренным поклоном.

– Сколько людей осталось в живых? – сдерживая неожиданно нахлынувшее раздражение, спросил Норманн.

– Считай, все, стража побила двоих наших, да мурманы сгоряча потеряли почти дюжину.

– Рассказывай! Все по порядку, с самого начала!

– Так это, порешили мы охрану и спустились с отливом в море, а рыбаки тут как тут, сразу взяли нас на буксир.

– Отвели на Горбатый остров, а к рассвету с рыбой вернулись в деревню, – съязвил Норманн.

– Нет, остров далеко, нас по первости спрятали недалеко от берега между скал, им с морскими рачками назад надо было спешить.

– Я понял, ночью они вернулись, и вы закончили путешествие.

– Ну да, олово скинули на берег и засыпали галькой, баржи нагрузили камнями и затопили на глубине.

– Почему сразу не вернулись? Или добычу всей командой стерегли?

– Никак не могли, в заливе галеры объявились. Так и шастали туда-сюда, на ночь встанут на якорь, а поутру начинают снова что-то высматривать.

– А на острова не догадались заглянуть? – недоверчиво спросил Норманн.

– Как же, не раз заходили, – вздохнул Нил. – Неделю зайцами бегали, галера к острову, а мы на другую сторону.

– Они слепые? Ни вас, ни олова не смогли углядеть?