Кучу медных монеток я ссыпала в специальный кошель. Десяток золотых и сотню серебряных рассовала по своим и Леланкиным карманам. Девчонки специально нашили потайных, чтобы местные воришки не ограбили. Уверена, те не пропустят двух наивных провинциалок. В столице молодых простушек поджидало много опасностей, и потеря имущества – самое мелкое из них. Но я рассчитывала поселиться в приличной гостинице и не соваться в бедняцкие кварталы, славящиеся разгулом преступности во всех мирах и городах.

Подорожную нам справил Шелодим. В ней указывалось, что неким Лелане и Золане Эллар, сестрам родом из деревеньки Гиблое – десять лет, как сгинула в болотах, – дозволено покинуть элийские земли и прибыть в Бхирт для поступления в магическую академию. Заверил староста такой-то седьмого числа месяца лютня три тысячи двадцать второго года. Срок лесовик указал с запасом, чтобы ни у кого не возникло подозрений, как это мы так быстро на месте очутились. Впрочем, стражники на воротах даже не взглянули на пергамент. Гораздо больше тех интересовали монеты, что осели в их карманах. А сколько там дурочек попадет в столицу, чтобы навсегда раствориться в ее суете, никого не волновало. Только усмехнулся прожженный вояка нашему виду, скользнул по фигуркам оценивающим взглядом и переключился на тех, кто стоял за нами. Я даже о гостинице спросить не успела, о нас уже забыли.

Ну и ладно, сами разберемся. Это у себя дома можно было подойти к полицейскому и попросить о помощи, а тут ничего бесплатно не делалось. Мальчишка, которого остановили спросить дорогу, затребовал серебряк. Жулик! Это Лелана меня остановила. Я-то уже собиралась расстаться с монетой. Надо – значит надо.

– Не нужно платить, пойдем, сестра, – тихим голосом сказала Лелана и перехватила взгляд паренька, – а ты, Шилм, ступай по своим делам и забудь, что видел нас. Уходи от плохих людей, ты еще можешь. Не воруй и слабых не обижай больше. Матери лучше помоги, она хорошая. Помрет с горя, если с тобой что случится.

Паренек выслушал навку, поедая ту преданным взглядом, кивнул, молча развернулся и ушел. А Лелана спокойно взяла меня за руку и повела за собой в противоположную сторону.

– Э… и что это было? Куда идем-то? – Как только шок отступил, взыграло любопытство. – Ты его зачаровала, да? Я сразу это поняла. Но вот как он послушался? Ты с любым такое провернешь? А у меня так же получится?

– Золана, ты точно ребенок, – фыркнула навка, – я же мысли теперь читаю. Забыла? Этот гаденыш хотел нас к дружкам свести, тем, что из банды. Там и постарше парни есть. Знаешь, что они с такими вот провинциалками вытворяют? Лучше не знать. Если бы Шилм участвовал в надругательствах, живым не ушел бы. Но я теперь знаю, где эти звери обитают. Наведаюсь в гости, как устроимся.

– Эгей, подруга, ты чего разошлась? – Заметила, как засверкали синие глазищи, и толкнула Лелану к стене ближайшего дома. – А если кто увидит и магам сдаст? Я понимаю, таким уродам нельзя спуску давать. Но, может, найдем другой способ? Стража, например, или служба, расследующая подобные преступления.

– Какая стража, глупенькая? Думаешь, тот стражник, что на воротах, всех подряд пропускает? И позволяет подозрительным личностям просто так рядом отираться? Да завязано у них все на деньгах. Банда девчонок в бордель продает, а стражнику доля за это полагается. Уверена, что тот не один такой. В городе четыре входа-выхода, и на каждом наблюдатели дежурят.

– И ты у паренька в голове это прочитала? Обалдеть!

– Не только. И у стражника того тоже. Он уже предвкушал, как станет первым клиентом и что будет делать. Рассмотреть нас издалека успел, глаз наметан. Что ему наша подорожная? Тьфу! Тем более на пергаменте написанная. Значит, крестьянского роду-племени, не дворянского. Да и не путешествуют знатные девушки пешком и без охраны.

– Вот гады ползучие! Что теперь делать? – На минуточку представила, в какую ловушку едва не угодили, и ужаснулась. Рэн завозился за пазухой, послал эмоции того, что не бросил бы в беде, защитил, уничтожил разбойников.

– А ничего пока. Ты права, найду другой способ. Идем же мы на постоялый двор. Случайно услышала, как купец, что с обозом позади тащился, предвкушал отдых, думал о чистой постели и вкусной стряпне какой-то Лимхи.

– Как же мы найдем это место? – Увидела телеги, груженные товаром, и обозников, что шли за нами по тракту. – Вопрос снимается.

Я вот тоже мечтала о постели, теплой ванне и хорошем ужине. Дорога заняла целый день, и к воротам мы подошли к закрытию. Сказалось, что давно не ходила пешком на такие расстояния. Ноги гудели от усталости, живот сводило голодными спазмами. Те припасы, что дали в дорогу жены Шелодима, мы с подругой дружно умяли еще в начале пути, вода в кожаном мехе тоже закончилась. Так что отдыха хотелось со страшной силой. Не представляю, если бы действительно пришлось тащиться до столицы пешком. Не сказать чтобы за прошедший год бездельничала. Помогала по хозяйству, училась, в лес за травами и грибами-ягодами ходила. Однако вышло, что не приспособлена к долгим переходам. Через пустошь вон с постоянными остановками шла. М-да, надо заняться своей физической формой, расслабилась что-то.

Постоялый двор нашелся легко. Достаточно было проследить за обозом. Лелана заметила, как последняя телега заворачивала на соседнюю улицу, потому и потянула следом. Добрела я уже на чистом упрямстве. О комнате на двоих, ужине и ванной договаривалась подруга. С виду, так она вообще не устала. Да и мужики ее слушались, что преданные собачки. Вот так и заманивают навки путешественников, и на погибель ведут, если им того хочется.

Сил хватило, чтобы снять обувь, доползти до кровати и рухнуть на нее в изнеможении. Рэн только и успел что с писком вылезти из-за пазухи, чуть не придавила. Чувствовала сквозь сон, как меня кто-то ворочает, раздевает, одеялком тепленьким укутывает. Ну кто это мог быть, кроме подруги? Я и не переживала, и уснула сном младенца.

Опасалась я, что после смерти Фираны совесть будет мучить, кошмарами изводить. Однако же ни в доме Шелодима, ни сейчас не испытывала даже толики сожаления. Конечно, Лелана стала сильнее, чем прежде. И способностей прибавилось таких, что недоступны ведьмам. Но ведь колдунья убила ее, сознательно принесла в жертву и готовила послушную рабыню старому ведьмаку. Нет, такое нельзя прощать. При всей любви и трепетному отношению к жизни подобную мерзость необходимо выжигать синим пламенем. Это не значило, что готова сжечь каждого мерзавца, которого встречу на пути. Но если на кону будет стоять моя жизнь или жизнь близких существ, без колебаний уничтожу заразу.

Проснулась я, по обыкновению, рано, на удивление бодрой и дико голодной. Лелана уже встала, нечисть спокойно обходится без сна. Зачем восстанавливать силы, если не устала и нисколько не запыхалась после долгого пути и блуждания по улочкам города? Я даже внимания не обратила, что собой представляет столица. Так, увидела высокие стены, распахнутые ворота да однообразные силуэты домов, слившиеся в серое пятно. Собственно, сегодня намеревалась исправить упущение, прогуляться и осмотреть достопримечательности. Пойти собиралась в сторону академии, чтобы узнать сроки приема, условия и прочую информацию, необходимую для поступления. Ну а прежде… завтрак. Или нет. В центре комнатки, просторной и светлой, ожидала ванна. Вряд ли ее с утра затаскивали. Наверное, с вечера стоит. Однако же стараниями навки вода была чистой и теплой. Не знаю, как Лелана это делала. Руку опустила, и раз – мутная жидкость очистилась, два – над поверхностью пар заклубился. Магия? Нет, скорее волшебство. Хоть немного, но разбиралась в основах магического действия и уж точно видела, что ни тэр, ни луун навка не использовала. А значит, у нечисти иной способ воздействовать на окружающую среду. Ведь что есть проявление магии? Как раз воздействие при помощи внутренней силы, помноженное на волю и желание человека.