шёл, иногда

останавливаясь, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Факел в его руке освещал только

ближайшие деревья, но он хорошо знал дорогу и уверенно продвигался вперёд, иногда резко

поворачивая, чтобы обогнуть груду валежника или непроходимый кустарник.

Миновав небольшой овраг, на дне которого тёк ручей, теперь разбухший от дождя, они, наконец,

увидели в глубине чащи слабый огонёк.

– Пришли… – выдохнул Грэйккон, пытаясь отдышаться, – В такую погоду ходить по лесу, да ещё

и ночью, – хорошая тренировка, но только для молодых! Ты как, дочка?

– Ничего… – отозвалась Айви, подумав, что она, хоть и молодая, не сравнится с Грэйкконом,

который привык к дорогам и трудностям.

Они вышли на небольшую поляну. Догорающий костёр, ещё не сдавшийся настойчивым струям

дождя, слабо тлел, шипя и озаряя воздух последними слабыми отсветами. Айви рухнула на траву и

протянула к углям окоченевшие руки. Грэйккон присел рядом.

– Айви, детка! – старая Эмерита вынырнула из темноты и, стянув с плеч большой платок,

хлопотливо закутала в него Айви, – Пошли под крышу, ты вся промокла! Отец Грэйккон, у меня есть

хорошие новости для тебя!

Айви с трудом встала и поплелась к тростниковой хижине на другом конце поляны: «Надо же! У

кого-то в эти времена ещё есть хорошие новости…»

В хижине было немного теплее, и Айви смогла переодеться в сухую одежду, что показалось ей

уже достаточной наградой за ночное путешествие. Эмерита хлопотала с ужином, иногда улыбаясь

каким-то своим мыслям и тихо напевая. Грэйккон снял плащ и сел на стул в углу, устало вытянув

ноги и прикрыв глаза. Айви подвинулась поближе и тихо шепнула:

– Она не знает про Кру?

Грэйккон, не открывая глаз, отрицательно покачал головой. У Айви снова защемило сердце. Она

чувствовала, что уже утешилась после разговора с Грэйкконом, но теперь мысль о том, что придётся

всё рассказать Эмерите, снова повергла её в тоску. Она отвернулась и беззвучно заплакала, пряча

лицо и вздрагивая всякий раз, когда Эмерита отрывалась от своих кастрюль, чтобы сообщить какую-

нибудь новость.

– Дождь усилился. Придётся разводить огонь здесь. Надеюсь, эта халупа не загорится, да и куда

ей, в такую-то сырость! – весело говорила она, гремя посудой, – Знаешь, дочка, почти всем удалось

уйти в Город. Там большой гарнизон, да ещё ополченцы… Скорее бы уж государь вернулся, а то эта

нечисть повсюду рыскает! А стариков мы увезли за реку, там пока спокойно. В Город им бы не

пробраться. Сейчас здесь только я да Дарина с дочкой.

При упоминании о Дарине Айви поморщилась. Она вспомнила резкий голос, растрёпанные

волосы и раздражённое лицо, а ещё бедного Друана, растерянно стоящего на пороге своего дома.

Эмерита, тем временем, продолжала:

– …О ней-то я и хотела тебе рассказать, Грэйккон. Великий Царь говорил к ней! – она повернула к

ним радостное лицо, но в этот момент дверь распахнулась, и тонкая черноволосая девчонка

заскочила внутрь, фыркая и стряхивая с одежды капли дождя.

– Дэль, где мама?

– Она уже идёт. Весь хворост мокрый, пришлось лазить в землянку за дровами, – защебетала

Дэль.

Эмерита многозначительно кивнула головой в угол и улыбнулась. Девчушка, заметив гостей,

удивлённо распахнула глаза, а потом неловко поклонилась и старательно-вежливым голосом

выговорила:

– Здравствуй, госпожа. Здравствуй, отец Грэйккон.

Тут на пороге появилась и Дарина. Увидев Айви, она на мгновение смутилась и отвела взгляд. Но

потом, словно решившись, подошла и тихо попросила:

– Прости меня, госпожа, за те слова тогда в доме…

– Пустяки… – Айви слабо улыбнулась, махнула рукой и подвинулась на своей скамейке, жестом

приглашая Дарину присесть, тем более, что другого места, кроме маленького чурбачка, на который

иногда присаживалась Эмерита, в хижине не осталось. – Почему ты с дочкой не ушла в Город?

Чёрные глаза Дарины вспыхнули.

– Мой муж будет сражаться, а я – сидеть за городскими стенами?

– Но твой муж – воин, а ты – женщина!

– Я тоже умею воевать!

Айви с опаской покосилась на неё: может, слишком горячая кровь снова затуманила разум этой

черноволосой красавицы? Но Дарина выглядела на удивление спокойной.

– Не веришь? Смотри! – она вскинула тонкую руку и показала на противоположную стену

хижины, – Вон тот сучок на центральной балке…

Не успела Айви найти глазами нужный сучок, как Дарина совсем по-кошачьи, мягким и

молниеносным движением выхватила из под одежды небольшой кинжал и метнула его в

противоположную стену. Не было слышно ни единого звука, и блеска лезвия видно не было: доля

мгновения – и кинжал с глухим стуком вонзился в балку и легко завибрировал в дереве.

Айви удивлённо взглянула на Грэйккона. Тот сидел, всё так же прикрыв глаза и, казалось, даже

дремал. Дарина неторопливо встала и, вынув нож из стены, вложила его в невидимые под одеждой

ножны.

– И, тем не менее, – голос Грэйккона прозвучал так неожиданно, что Айви вздрогнула, – Женщине

нет места на поле брани! Даже, если она – отважная южанка, в совершенстве владеющая оружием! –

тут только он открыл глаза и посмотрел на Дарину мягко, но пристально. – Женщина сотворена

Великим Царём, чтобы быть помощницей мужу – и только в этом её настоящее призвание и счастье.

Мечи и кинжалы могут пригодиться тебе, чтобы защитить свой дом или научить сражаться сыновей,

но твоя главная сила – не в этом.

Дарина не стала возражать, хотя было заметно, что это для неё ещё труднее, чем «сидеть за

городскими стенами». Она только нахмурилась и, снова опустившись на скамью рядом с Айви, тихо

спросила:

– Как там мой Друан, госпожа? Дочка скучает, да и я тоже…

Айви хотела, было, ответить, но тут Эмерита подхватила:

– Расскажи, расскажи всё, как там у вас? А Кру-то как? Ты, небось, там с ним закружилась вся!

У Айви перехватило дыхание, а глаза опять наполнились слезами. Она не смогла выдавить из себя

ни слова, и Эмерита, словно что-то почувствовав, оставила свои кастрюли и замолчала, растерянно

заметавшись взглядом по лицам Грэйккона и Айви. Грэйккон кашлянул и не своим голосом произнёс:

– Кру… погиб, спасая воинов Торниэна от чёрных всадников, – он замолчал и отвернулся.

Эмерита замерла на несколько мгновений, а потом, попятившись назад и нащупав свой чурбачок,

медленно и тяжело опустилась на него. Подбородок её задрожал, она поднесла ладонь к глазам и

затихла. Айви бросилась к ней и, уткнувшись лицом в её колени, залилась горькими слезами.

Эмерита подняла руку и погладила её по голове.

– Ну, дочка… Что ты…Что ты… Всё хорошо…

***

Отряд Торниэна быстро продвигался на север. Они ехали всю ночь – и теперь Северный Лес

остался далеко позади. Дорога шла через редкий