— это заметно по совместным фотографиям. А когда случилась трагедия, то отношения разорвались окончательно.

Отец был сильнейшим иллюзионистом и пользовался большой популярностью среди тех, кто осваивал пригодные миры. При помощи своего Дара он легко мог отогнать и всевозможных тварей, и условных туземцев, фактически ни кого не убивая.

А попросить «индейцев» уйти с золотой жилы таким вот способом куда выгоднее, чем начинать войну. Кто знает, какие сюрпризы поджидают за «дверью», поэтому лучше не рисковать и позвать графа Одинцова, чтобы он во всём разобрался.

Мать же была целителем, как и сказала Баба Зина. Она практически не покидала Рыбинск и была своего рода мессией… Помогала неизлечимо больным и старым, продлевала их жизни, а то и вовсе исцеляла. В общем, она была местным ангелом, которого боготворили.

На фотографиях с похорон я наблюдаю толпу из нескольких десятков тысяч людей. Кажется, будто тогда собрался почти весь город, чтобы проститься с ней. А после был объявлен недельный траур.

Здесь написано, что она завещала развеять её прах над Мысом Независимости, расположенным на востоке водохранилища. Это высоченная скала, оставшаяся после войны за ту самую независимость. И раз Российская Империя развалилась на четыре части, инициаторы всё же победили.

До самого утра я перехожу по ссылкам, впитывая информацию как новенькая губка. Под конец сеанса у меня даже начинает болеть голова…

Может быть, это от водки, но я выпил всего три рюмки… Хотя это тело далеко по своим возможностям от того, что было у меня. Там бутылка водки улетала только в путь!

Хотя за время жизни в США я пристрастился к вискарю… Правда, американский так себе, но вот ирландский и шотландский — это другое дело! Всегда любил побаловать себя бутылочкой долларов так за семьсот…

— Ты так и не ложился?.. — на кухню ковыляет сонный Пётр Николаевич в одних трусах и с помятой рожей.

— Сон нам только снится, — отвечаю я и отхожу от компьютера, разминая глаза.

— Надо будет тебе показать, как ворота закрываются и охранка включается… — зевает он и ставит чайник.

— Надо будет, — киваю я и чувствую вибрацию в кармане. — О, а вот и полковник звонит. Алло.

— Ваше Сиятельство, Алиса Меренкова очнулась! — радостным голосом сообщает он, будто от этого зависит его жизнь.

— Как она?

— Требует, чтобы мы позвали вас… Не хочет ни с кем разговаривать…

— Понял, выезжаю, — кладу трубку и разминаю затёкшую спину. — Ладно, действуем, как договаривались.

— Кстати! — Николай Петрович бросает все дела и бежит в подвал. Возвращается он с кнопочным телефоном допотопных времён. — Вот, возьми. Тебе понадобится.

— Его не отследить?.. — беру тяжёлый, но компактный аппарат и кручу в руках.

— Ага. Телефон-невидимка, так мы их называли. Безотказная штука. В интернет с него не зайдёшь, но звонить и отправлять СМС можно. Заряд держит до двух недель!

— В огне не горит и в воде не тонет, — в шутку выдаю я.

— Такое только в сказках, — дед улыбается и залипает в открытый холодильник. — Так-с… Ты будешь есть?

— Нет, спасибо, я полетел, — по-быстрому переставляю сим-карту и шагаю к выходу. — Забери сумку и будь на связи. Мало ли что…

— Как прикажете, Ваше Сиятельство, — с нотками сарказма в голосе выдаёт он.

Мой путь лежит обратно в больницу — Алиса наверняка напугана и не понимает, что происходит. Она не знает, кому можно верить, а кому нельзя. Надеюсь, у неё нет провалов в памяти и переломов…

Сейчас Алиса нужна мне бодрой и как минимум на ногах. Её Дар и знания крайне полезны в текущей ситуации, когда нас в любой момент могут взять за жопу.

Жаль, что так с ней получилось. Мне бы стоило учесть наличие мага в группе потенциальных противников. Однако ты не можешь подготовиться ко всем фокусам, которые могут выкинуть эту одарённые…

Всё-таки хоть огнестрельное оружие и способно убить любого человека, а они прежде всего люди, но их способности порой делают борьбу неравной. Мне и самому надо поскорее пробудить этот пресловутый Дар.

Уж не знаю, что именно мне достанется, но буду надеяться либо на защитные навыки, либо на атакующие. Вот тот щит, которым владел любитель «Р-90», мне бы очень пригодился. С ним почти любое столкновение закончилось бы в мою пользу…

Тем временем я подъезжаю к больнице и оставляю машину за два квартала. Там, где три ребёнка лет восьми в поношенной одежде играют в классики. Они замечают, что я иду к ним, и немного отступают.

— Не бойтесь, мне нужна лишь услуга, — выставляю одну руку вперёд, а второй достаю десять тысяч рублей. — Вот, возьмите.

— А что нужно делать? — спрашивает младший — он у них самый смелый.

— Приглядеть за моей машиной. Просто продолжайте играть и поглядывайте. Я вернусь примерно через полчаса, может, и меньше. И мне нужно знать, подходил ли к ней кто-нибудь, трогал ли её кто-нибудь… Понимаете?

— Угу, — младший кивает.

— Вот и отлично, — мило улыбаюсь и отдаю ему деньги. — Вернусь, дам ещё столько же.

Затем я разворачиваюсь и пешком иду в сторону больницы. Даже если прямо сейчас за мной наблюдают, то они могут подумать, будто я решил сжалиться над детьми и дать им денег.

Возможно, этих ребят допросят, но тогда, придя за машиной, я смогу понять это по их мимике. В общем, такого рода «сигналка» крайне эффективна и помогала мне не раз.

У палаты Алисы дежурит столько охраны, будто там лежит президент. Полковник лебезит передо мной, понимая, что его карьера может закончиться в любой момент. И это хорошо, ведь страх — отличный мотиватор. Особенно для таких, как он.

Я захожу в палату и вижу Алису с фиксатором на шее. Она не может вертеть головой и встречает меня лишь глазами.

— Смотрю тебе фруктов и даже цветов нанесли… Тайные поклонники? — сажусь на соседнюю кровать.

— Как ты угадал?.. — саркастично интересуется она слегка уставшим голосом.

— Ну, как ты тут? Сильно досталась, как я погляжу… — вздыхаю с сочувствием и дважды киваю.

— Шею повредила, и башка трещит… Чем там всё закончилось?

— Всё хорошо, не переживай. Ты всех одолела, — делаю особый акцент на местоимении, дабы намекнуть, какую именно историю я преподношу окружающим.

— Вот, значит, как… Понятно…

— Ваше