– Как его включили? – спросил я.

Готорн перевернул будильник.

– Установлен на одиннадцать тридцать – значит, рассчитывали примерно на середину похорон. Получилось как нельзя лучше.

Безо всякого перехода он набросился на Айрин Лоуз:

– Вы можете объяснить, как будильник оказался в гробу?

– Нет! – опешила та, словно Готорн обвинял во всем ее лично.

– Вы оставляли гроб без присмотра?

– Нужно спросить мистера Корнуоллиса.

– А где он?

– Ему пришлось уйти пораньше – у сына в школе концерт. – Айрин не сводила глаз с оранжевого «мячика». – В нашей фирме никто на такое не способен!

– Значит, это кто-то посторонний. Отсюда и вопрос: вы оставляли гроб без присмотра?

– Да. – Айрин поежилась – ей неловко было это признавать. – Покойная содержалась в нашем учреждении на Фулэм-Пэлас-роуд, ее привезли оттуда сегодня. К сожалению, у нас в кенсингтонском офисе недостаточно места, поэтому мы разместили миссис Каупер в часовне неподалеку от Хаммерсмита – наше специальное место скорби, – где ее по желанию могли навестить близкие друзья и члены семьи.

– И многие пожелали?

– Навскидку сказать не могу, но у нас есть книга посетителей, и никого не допускают без записи.

– Ну а здесь, на кладбище? – спросил Готорн.

Айрин не ответила, и он продолжил:

– Когда мы приехали, гроб находился в катафалке на заднем дворе.

Айрин переадресовала вопрос одному из носильщиков. Тот опустил голову и неловко шаркнул ногой.

– Мы были там почти все время, – пробормотал он. – Почти.

– А вы кто?

– Альфред Лоуз. Я директор фирмы, Айрин – моя жена.

– А-а, семейный бизнес! – криво усмехнулся Готорн. – Так где же вы были?

– Мы приехали, припарковались и вошли в часовню.

– Все?

– Да.

– А катафалк был заперт?

– Нет.

– В нашей практике еще никто не пытался вытащить покойника, – заметила Айрин ледяным тоном.

– Зато теперь вам есть о чем подумать, – ядовито парировал Готорн. – Мне нужно поговорить с мистером Корнуоллисом. Где я могу его найти?

– Сейчас я напишу вам адрес.

Айрин протянула руку, и муж подал ей блокнот с ручкой. Нацарапав пару строк, она оторвала листочек и передала Готорну.

– Спасибо.

– Погоди-ка!

Все это время Мидоуз молча стоял в стороне и только сейчас спохватился, что не принимает участия в разговоре.

– Я забираю будильник, – распорядился полицейский, напоминая, кто здесь главный. – Его вообще не надо было трогать! – добавил он, забыв, что сам же первый и забрал вещдок у Айрин. – Экспертам это не понравится!

– Вряд ли они что-нибудь найдут.

– Если его купили в интернете, мы сможем установить личность покупателя.

Готорн протянул ему будильник. Мидоуз осторожно взял его кончиками большого и указательного пальцев.

– Удачи! – пожелал Готорн.

Это был сигнал расходиться.

* * *

Поминки – если их можно так назвать – проводились в пабе на углу Финборо-роуд, в пяти минутах ходьбы от кладбища. Именно это место упомянул Дэмиэн Каупер, прежде чем уйти. Он оказался не единственным: половина присутствовавших на похоронах решила пропустить мероприятие. Оставшаяся дюжина мужчин и женщин налегала на просекко[21] и крошечные колбаски и пыталась утешить друг друга не только в связи с утерей дорогой подруги, но и с тем ужасным фарсом, свидетелями коего они стали.

Готорн позвонил Роберту Корнуоллису и оставил ему сообщение. Теперь же он решил сосредоточиться на присутствующих: в конце концов, если бы они не знали Дайану Каупер, то не пришли бы на похороны, а другого шанса застать всех вместе не будет.

Пружинистой походкой Готорн пересек Фулэм-роуд и вошел в паб. Я уже заметил, что любая непонятная ситуация действовала на него как энергетик – и чем страннее, тем лучше.

Мы сразу увидели Грейс: она стояла, опираясь на барную стойку, в ультракоротком, хотя и черном, платье и бархатном смокинге с подбитыми плечами и выглядела так, словно только что вышла с премьеры фильма. С ней никто не разговаривал. Завидев нас, Грейс нервно улыбнулась.

– Мистер Готорн! – воскликнула она с явным облегчением. – Я тут почти никого не знаю…

– А кого знаете?

Грейс огляделась.

– Это Реймонд Клунс, театральный продюсер. Дэмиэн играл в одной из его постановок.

– Виделись.

– А это врач Дайаны. – Грейс кивнула в сторону пузатого мужчины лет шестидесяти в темном костюме-тройке. – Кажется, его зовут доктор Баттерворт. Рядом – жена. Мужчина в углу – поверенный Дайаны, Чарльз Кеннеди, он разбирается с завещанием. А больше я никого не знаю.

– Значит, Дэмиэн уехал домой…

– Он в шоке. Эту песню выбрали нарочно, чтобы его расстроить.

– Вы в курсе, о чем идет речь?

– Вообще-то, да… – Грейс замешкалась в нерешительности. – Это была любимая песня Тимми Гудвина, того мальчика, что погиб в аварии. Его хоронили под нее в Хэрроу-Уилд.

– Откуда вы знаете?

– Дэмиэн рассказал. Он часто вспоминал эту историю. – По каким-то неведомым причинам Грейс пыталась защитить Дэмиэна. – Он не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ, но эта история на него сильно повлияла. – Грейс залпом выпила бокал просекко. – Господи, до чего ужасный день! Я, конечно, с самого утра чувствовала, что все будет плохо, однако никак не ожидала такого поворота!

Готорн внимательно изучал девушку.

– У меня сложилось ощущение, что вы недолюбливали свекровь, – выдал он ни с того ни с сего.

Та вспыхнула и занервничала.

– Неправда! Кто вам сказал?!

– Вы упоминали, что она вас игнорирует.

– Ничего подобного я не говорила! Просто ее больше интересовала Эшли.

– А где Эшли?

– В Хонслоу, у моих родителей. Я заберу ее по пути отсюда.

Грейс поставила бокал на барную стойку и взяла еще один у проходящего официанта.

– Значит, вы с ней дружили? – гнул свою линию Готорн.

– Я бы так не сказала. Мы с Дэмиэном совсем недолго были вместе до появления Эшли, и Дайана переживала, что отцовство помешает его карьере… – Тут Грейс спохватилась и попыталась оправдаться: – Я понимаю, это звучит некрасиво, но ведь Дайана была так одинока! После смерти Лоуренса у нее остался лишь Дэмиэн, она в нем души не чаяла. Успех сына был для нее превыше всего.