По природе он не так харизматичен и обаятелен, как Джордж. Когда они только познакомились с Мартой, девушку поразила грубая прямота, с которой Дон рассказывал о своем тяжелом детстве. Его отец был пастором, он регулярно унижал и избивал сына. Поначалу Дон был внимателен и нежен с Мартой. Потом стали появляться вспышки гнева, хотя и краткие. Муж сам был в ужасе от них, искренне просил прощения и снова становился заботливым и внимательным… А потом все повторялось снова. Марта пыталась давать отпор насилию, призывала свою половину к ответственности. Но насильственные выпады случались все чаще и становились более жестокими, так что женщина испугалась. Теперь она говорит и действует очень осторожно, боясь вывести его из равновесия. Однако все время быть начеку утомительно. Марта бесконечно только и делает, что следит за лабильным настроением Дона, а это трудная работа. Психологи отметили, что он «нуждается в постоянной эмоциональной подпитке… Ему необходимо, чтобы Марта все время заполняла его душевную пустоту, которую она никогда не сможет заполнить на сто процентов». Дон сам страдает от этой «жажды непрестанного контакта с окружающими». На свою беду, он вырос в семье, где абьюз сделал невозможным эмоциональный контакт между родными людьми. От этого пострадали отношения в его собственной семье: «насилие было единственным известным ему способом близкого общения». [5]

К тому времени как пара решила принять участие в эксперименте, Дон избивал, унижал, подавлял Марту каждый день. Она была не в состоянии сопротивляться. Даже когда она робко пыталась утихомирить его, умоляя: «Можешь сейчас просто оставить все это, переключиться?» – он взрывался и обвинял ее в том, что она им манипулирует!

При этом на публике мужчина держался совсем по-другому. Исследователи отметили, что он кажется «мягким и спокойным». Отвечая на их вопросы, он настаивал, что именно он и есть жертва, а вовсе не Марта. Просто ей нравится злить его, но при этом она возмущается, когда он ведется на ее провокации. [6] По мнению психологов, в этом состоит одно из коренных различий между двумя группами любителей принудительного контроля: как и многие «питбули», Дон «не осознает, что он опасен». А «кобры», такие, как Джордж, прекрасно понимают, что могут представлять угрозу для других. Только их не слишком беспокоит этот факт. [7]

Наблюдение за конфликтами и углубленные интервью с каждой парой позволили Готтману и Джейкобсону составить список различий между основными типами мужчин, имеющих склонность к принудительному контролю. «Кобры», как правило, были гедонистичными и импульсивными. Они упивались патологическим чувством собственной значимости и считали, что имеют право на подобное поведение. Такие мужчины подавляли и унижали своих жен, чтобы получить то, что им хочется, и в тот момент, когда хочется. Построение близких отношений мало их интересовало; они не боялись, что женщина уйдет. Их привлекали лишь выгоды, которые можно получить от ее пребывания рядом: секс, деньги, социальный статус и т. д. Они входили с ней в союз ради сиюминутных удовольствий и удовлетворения, получаемого от доминирования. «Кобры» – это абьюзеры, которые спокойно откроют дверь полиции и введут правоохранителей в заблуждение, указав, что на самом деле вся проблема во взбалмошной и истеричной жене. По статистике, у мужчин этого типа часто диагностируются антисоциальные личностные расстройства – социопатические или психопатические отклонения. Они неспособны переживать такие комплексные эмоции, как раскаяние или эмпатия. У большинства из них также, скорее всего, было очень трудное детство: один или оба родителя третировали сына или полностью игнорировали его. Исследователи предположили, что этот детский опыт, вероятно, приводит к тому, что «кобры» дают себе зарок: никто и никогда не будет иметь над ними власть. 78 % «кобр», участвовавших в эксперименте, росли в атмосфере насилия. В группе «питбулей» этот показатель составил 51 %. [8] Мать и отец Джорджа развелись; мальчика нередко били, в остальном же он рос безнадзорно. Мать зарабатывала проституцией, и Джорджа нередко насиловали ее клиенты. Уязвимый и растерянный ребенок пытался выжить в этой ужасной среде и научился сохранять ледяное спокойствие даже на пике стресса. Например, когда мама била его, он мысленно покидал комнату (этот прием называется диссоциацией). [9] Вики понимала, что Джордж пережил глубокую травму, и, как многие другие женщины, влюбленные в абьюзера, хотела помочь ему исцелиться. Но ее преданность была лишь еще одной игрушкой для манипулятора. Как-то во время ссоры в экспериментальной лаборатории муж закричал на нее: «Ты не видишь, что ли? Это игра! Жизнь – игра!» [10]

Джордж и другие представители «змеиного семейства» обычно более жестоки, чем «бойцовые псы»: 38 % «кобр» угрожали женам оружием, а среди «питбулей» этот показатель достигал лишь 4 %. За год до эксперимента Джордж несколько раз заявлял, что убьет Вики. Он бил ее ногами, толкал, душил более десятка раз. По статистике, 9 % «кобр» совершали уголовно наказуемые деяния: наносили удары жене ножом или стреляли в нее.

Ни один из «питбулей» не совершал подобного. При этом большинство мужей-тиранов из обеих групп применяли серьезное физическое насилие по отношению к своим половинам, в том числе избивали и душили. [11]

Итак, мы уяснили, что представители «пресмыкающихся» довольно замкнуты и малоприятны в общении; своих жертв они парализуют одним своим видом, внушая им страх. В то время как вторая, «собачья» группа – это мужчины, которых друзья и знакомые охарактеризовали бы скорее как «неплохих парней». Мало кто замечает темные стороны их натуры, потому что они проявляют себя как абьюзеры только в общении с самыми близкими. При этом они не меньше «кобр» стремились контролировать жен: их ревность иногда достигала маниакального уровня. Бывает, что самые безобидные поступки подруги кажутся им предательством. Если женщина уйдет от такого мужчины, она тем самым нанесет ему страшную травму. Он вполне способен преследовать и даже убить ее. «Относительно безопасно оставить «питбуля» на время, – пишут исследователи, – но если покинешь его насовсем, это может оказаться смертельно опасно». [12] «Кобры» в целом менее заинтересованы в том, чтобы продолжать охотиться на сбежавшую жертву. Но они представляют угрозу в другой момент – когда женщина, раскрыв их подлинную сущность, готова бунтовать и, к примеру, грозит вызвать полицию или обратиться в суд. Для «кобр» главное – не выпускать из рук власть. В них нет неуверенности, которая движет поступками «питбулей». Если жена покинет супруга-«змея» и при этом не будет публично требовать, чтобы тот ответил за причиненный ей вред, он, скорее всего, просто найдет себе другую партнершу.

По прошествии двух лет после первого эксперимента Готтман и Джейкобсон повторно проинтервьюировали участников. Браки, в которых состояли «бойцовые псы», оказались крайне неустойчивыми – почти половина из них распалась. Но ни один из «группы кобр» не развелся и не расстался с партнершей. По мнению психологов, это происходило потому, что жены слишком боялись выйти из этих союзов. [13] Когда я беседовала с Джоном Готтманом по телефону, расспрашивая об этом исследовании, он находился в Сиэтле. Там они с супругой, доктором Джулией Готтман, основали получивший мировую известность Институт Готтмана, специализирующийся на семейной терапии и «научном подходе к восстановлению отношений».