– Ты прочитала блог Леди Тайны. – Он отпустил меня и вздохнул. – Когда-нибудь я всё-таки узнаю, кто она такая. Обещаю тебе: я сверну ей шею собственными руками. Ты что, совсем не голодна?

Я отрицательно покачала головой. За наш столик рядом с Артуром, Эриком и Габриэлем как раз подсела Персефона. Её красные щёки пылали так, что их было заметно издалека. Ещё час назад мне жутко хотелось есть хотя бы потому, что от завтрака мне пришлось отказаться. Но в горле у меня вдруг встал ком.

– Может, пойдём в какое-нибудь другое место? Чтобы никто не смог нас подслушать?

Генри снова вздохнул:

– Пойми, эта история с Мило… Зачем, собственно, мне было тебя этим обременять?

– Действительно, зачем обременять меня чем-то, что тебя беспокоит? – отозвалась я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно насмешливее. – Я всего лишь твоя девушка. Зачем же рассказывать мне, что приключилось у тебя дома и что тебя по-настоящему тревожит? Зачем знакомить меня со своей семьёй?

– Я ведь делюсь с тобой тем, что меня по-настоящему тревожит, – возразил Генри. – Никому бы я не открылся так, как тебе.

Я возмущённо рассмеялась:

– Это что, шутка?!

Генри совсем сник, казалось, я его по-настоящему задела, но мне было уже всё равно.

– Даже Леди Тайна знает о тебе больше, чем я.

– Да понятия не имею, откуда она снова это взяла. – Генри провёл рукой по жутко торчащим волосам. – Кстати, он украл вовсе не дорогие духи. Это была чёртова ароматизированная свечка. С запахом жасмина и ванили. Какой бред! Тебе совсем не интересно, что мне удалось выяснить? О нашем Монстре Ада?

– Нет, – сказала я.

Меня уже не волновало, что мы стояли в самом центре столовой. Если кто-то и мог нас расслышать, так только ученики, сидевшие за ближайшим к нам столом. А они как раз бурно обсуждали последнюю игру «Арсенала».

– Я желаю знать, почему мне до сих пор не довелось побывать у тебя дома. Почему я не знакома с твоими родителями и почему я никогда не видела твоих брата и сестру, не считая Эми во сне. У тебя какие-то комплексы насчёт меня?

– Лив, нет! Конечно нет! – Генри растерянно вытаращился на меня.

– Или ты считаешь, что всё это меня не касается?

Он наморщил лоб:

– Понимаешь, не у всех такие простые семьи, как у тебя.

– Простые? – Я, наверное, не расслышала. – Мои родители в разводе, моя мать проживает вместе с человеком, дочь которого нас ненавидит…

– Вы словно солнечный свет, – перебил меня Генри. – У вас тепло, чисто и душевно, все друг друга любят – Флоранс не в счёт, – всегда на столе домашнее печенье, и даже вашу собаку можно снимать для рекламного плаката. Мы же, напротив, семейка Проливной Дождь. Или Сильнейший Град. Мило крадёт ароматические свечи, моя четырёхлетняя сестра называет папой каждого мужчину, который встречается на пути, моя мама принимается что-нибудь печь, только если выпьет слишком много антидепрессантов, а наша кошка сошла с ума. В последнее время, кстати, она стала гадить где попало, поэтому наша уборщица поспешно уволилась. Ты по-прежнему не понимаешь, почему я не горю желанием приводить тебя к себе домой? Чтобы ты увидела всё это собственными глазами?

Он сказал это с такой эмоциональностью, хоть и тихо, что у меня на пару секунд остановилось сердце.

– Я всё равно хочу с ними познакомиться, – сказала я и посмотрела ему прямо в глаза.

О боже, как сильно я его любила! И мне было так жаль, что его мама вынуждена была принимать антидепрессанты. А кошка…

Несколько секунд мы молча стояли друг против друга.

– Ах, Ливви… – Генри убрал прядь с моего лба. Очень медленно.

Впервые с тех пор, как мы познакомились, он выглядел ранимым, и впервые мне хотелось, чтобы сильной и широкоплечей в нашей паре была я. Тогда я смогла бы притянуть его к себе, обнять и утешить.

Ещё немного – и я бы расплакалась, но мне всё-таки удалось из последних сил сдержать слёзы.

На самом деле никакого повода рыдать ведь не было, я просто ужасно устала. И проголодалась.

– Может, кошке просто недостаёт внимания? – поспешно забормотала я, чтобы Генри не заметил, в каком я состоянии. – У тётушки Гертруды тоже когда-то приключилась такая беда. С Тапси. Или со Ступси. Она обратилась за консультацией к психологу, работающему с животными, и теперь Табби снова в полном порядке. Или это был Иззи…

Генри улыбнулся своей особенной улыбкой, которая предназначалась лишь мне одной и которую я любила больше всего на свете.

– Ладно. Тогда встречаемся сегодня вечером у меня дома?

Вот так просто? Он сам это предложил? Я чувствовала одновременно сомнение, облегчение и недоверие, и эта смесь совершенно сбила меня с толку. Поэтому я просто продолжала болтать.

– Да, отлично, – сказала я, не переводя дыхание. – Но нет, то есть я хотела сказать, я бы с радостью, но сегодня вечером у меня тренировка, кунг-фу. А потом мы с Лотти и Мией хотели сходить в кино, мы давно уже это запланировали. Если хочешь, можешь к нам присоединиться. Хотя фильм наверняка окажется какой-нибудь мелодрамой про вампиров, потому что его выбирала Лотти. Тем лучше для меня, тогда я, по крайней мере, смогу хоть немного выспаться. Видишь эти круги под глазами? Ещё парочка бессонных ночей – и я превращусь в настоящую панду. Мама уже начала удивляться, куда постоянно девается её тональный…

О боже! Я сейчас как две капли воды похожа на Персефону. Я собрала последние силы и остановила собственный поток болтовни искусственным приступом кашля.

Генри терпеливо ждал, пока я успокоюсь.

– Тогда завтра вечером?

Значит, он действительно не шутил. Я подавила глубокий вздох и кивнула:

– Да, завтра мне подходит.

Облегчение во мне возрастало, недоверие и растерянность куда-то испарились. Всё было замечательно. Между нами всё было замечательно. Почему я не заговорила с ним об этом раньше? Всё прошло так легко.

Я взяла Генри за руку и потянула его за посудный шкаф, чтобы его поцеловать. Это необязательно было видеть всей столовой.

Вообще-то парочки, которые обнимались посреди школы, очень действовали мне на нервы, но сейчас я просто обязана была это сделать. Генри, казалось, тоже так считал, он прижал меня покрепче к себе. И лишь когда фанаты «Арсенала» начали выть и аплодировать и Генри осторожно отодвинулся, я заметила, что работники кухни унесли наши подносы. Какая жалость!

– Не обращай внимания, – сказал Генри и пригладил мне волосы. В отличие от меня он конечно же не покраснел.

– И что же ты разузнал о Монстре Ада? – прошептала я.

Генри заговорщицки улыбнулся:

– Помнишь, я начал было подозревать, что за его бредовой болтовнёй кроется какая-то система?