Он жал на кнопку звонка до тех пор, пока она не открыла.

— Тебе не нужны деньги.

На Лавинии все еще была комбинация из «кожи», но теперь на драгоценной ткани красовались несколько капель шоколадного мороженого, стаканчик из-под которого она держала в руке.

— Я нашел отличного адвоката, он скоро свяжется с тобой.

— Он уже звонил, — кивнула Лавиния.

Ответить на телефонный звонок оказалось куда проще, чем принять деньги.

— Кажется, он думает, что у меня неплохие шансы.

Он вошел в ее дом и впервые за долгое время почувствовал себя дома. На диване были раскиданы вещи, которые она забрала из офиса, на кофейном столике лежала косметичка, а рядом стояла женщина, которая перевернула его жизнь.

— Как я могу ее простить? Как я могу остаться?..

— Выбор за тобой. — Она улыбнулась ему, но Улыбка была усталой. — Ей было всего пятнадцать. — Она так долго слушала излияния Нины, что теперь знала ее историю наизусть. — Она была напугана и вынуждена скрывать ото всех свою беременность, потому что семья Ивана была категорически против их отношений. Иван потребовал отказаться от тебя, а у нее не хватило сил сопротивляться. Потом они расстались на несколько лет. У Ивана была интрижка с уборщицей, матерью Левандера, потом он снова сошелся с Ниной. Вскоре она вновь забеременела, но его семья все еще противилась браку, считая, что она им не ровня. Нина очень старалась показать себя с лучшей стороны и боялась, что все рухнет, если кто-то узнает, что у них уже был ребенок. Тебе тогда было четыре года. Подвернулась возможность уехать из России. Ивана нашла мать Левандера и умоляла его взять сына с собой. Нина сопротивлялась. Она не хотела брать Левандера, ведь Иван не позволил ей забрать тебя, но у нее опять не было права голоса. Мне очень жаль.

— Как ты простила свою мать?

— Не знаю, простила ли я ее, — вздохнула Лавиния. — Просто в какой-то момент я оставила попытки изменить ее. А ты сможешь простить Нину?

— Она ведь помогла тебе?

— Они все помогли мне, — слабо улыбнулась Лавиния. — Они были мне как семья.

Захар глубоко вздохнул. Ему было проще носить свои шрамы, зная, что их виновница помогла Лавинии.

— Я люблю тебя. — Он и не предполагал, что однажды произнесет эти простые слова, да и Лавиния с трудом верила своим ушам. — Я только о тебе и думаю, схожу по тебе с ума. До такой степени, что готов отказаться от мести ради тебя…

В этот момент ему пришлось замолчать, потому что Лавиния сомкнула его губы долгим, нежным, любящим поцелуем. Он начался на губах, а затем перешел на щеки, брови, глаза.

Захар знал, что впереди у них вечность, в которую он впервые отважился заглянуть. Теперь он мог быть собой. Прошлое перестало быть алчным призраком, иссушающим его жаждой мести. Прошлое просто было, а значит, теперь у него появилось и будущее.

Захар потянул Лавинию за собой на диван и усадил к себе на колени так, чтобы пара оказалась лицом к лицу. Пока его руки ласкали сквозь тонкий шелк набухшие вишенки ее сосков, она смаковала вкус его губ, словно созданных специально для поцелуев. Захар стянул с нее комбинацию и, склонившись, начал целовать живот Лавинии, и каждый поцелуй обещал ей, что скоро там будут расти его дети.

Лавиния больше не испытывала неуверенности или робости, потому что знала, что любима. Она сбросила трусики, сама расстегнула молнию на брюках Захара и медленно опустилась на него, принимая в себя всю мощь его страсти. Когда он вошел глубже, она застонала и выгнулась ему навстречу. Она целовала его, когда он двигался внутри ее. Целовала, когда поняла, насколько доступным стал для нее восторг истинной страсти. Все было просто, быстро, напряженно и невероятно прекрасно — как сама жизнь.

— Выходи за меня, — прошептал Захар, потому что он хотел обладать ею вечно. — Выходи за меня.

Она крепко прижалась к нему и прошептала на ухо:

— При одном условии.

Когда она продолжила, между бровей Захара пролегла глубокая складка. Это было совершенно невозможно, но как он мог отказать ей? Этот день превратится в вечность, только если он примет ее условие.

Лавиния была счастлива, как никогда. В детстве она каждую ночь мечтала об этом дне, чтобы забыть о звуках, доносившихся из соседней спальни, а значит, у нее была масса времени, чтобы продумать каждую мелочь. Все должно было быть идеально, а если кто-то не желал играть по ее правилам, она не хотела видеть его на своей свадьбе.

— Идеально! — повторяла она каждому члену семьи Коловски.

Например, братья Коловски и Росс наденут одинаковые шелковые галстуки, а на Нине и Аннике должны были быть туфли из того же материала.

— Это уже слишком! — ворчала Катина, просматривая эскизы. — Тебе нужно нечто утонченное, так дай нам сделать то, что мы умеем лучше всего.

— Но это моя свадьба! — настаивала Лавиния и не уступала ни в чем.

Сказочное платье, сшитое для невесты Коловски, безоговорочно лучшее подвенечное платье в мире, сняли с витрины и подогнали по фигуре Лавинии. В ушах у нее были опаловые серьги, подаренные Ниной, а поверх белоснежной перчатки тикали часики ее матери. Это была единственная вещь, которую Флер так и не заложила: подарок ее любимого клиента, который, как втайне думала Лавиния, был ее отцом.

— Дыши глубже, — прошептала Анника, которую Лавиния попросила стать подружкой невесты.

— Они все здесь? — спросила Лавиния, потому что хотела, чтобы каждый из семейства Коловски разделил ее счастье, ведь она любила их всех, со всеми их многочисленными недостатками.

— Левандер здесь, — шептала Анника, заглядывая в церковь. — Его сложно не заметить, все же он шафер. И я видела, как входили Алексей и Иосиф, они сейчас стоят рядом с Ниной. Тебе не о чем беспокоиться.

Это действительно было так. Как только Кевин узнал, что в игру вступил профессиональный адвокат, который тут же предложил ему сдать тест на ДНК, он отказался от Рейчел. Оказалось, она даже не была его дочерью. Теперь малышка привыкала к новой семье. Слишком робкая, чтобы быть подружкой невесты, она сидела на коленях у Нины, крепко сжимая свой маленький букет. В последние дни на ее серьезном личике все чаще появлялась улыбка.

Лавиния шла к алтарю, но не видела ни гостей, ни убранства церкви. Ее взгляд был прикован к Захару, да и он смотрел только на нее. Его скрытная девственница шла к нему, и впервые Захар подумал, что ему очень повезло в жизни. Все обиды остались в прошлом, а каждый удар судьбы стоил того, чтобы в финале оказаться здесь.

Наконец можно было сбросить маски. Он знал всю правду о своей избраннице, а она знала историю каждого его шрама и все равно безоговорочно любила его. Именно поэтому он был готов ради нее на все.

— Ты прекрасно выглядишь! — шепнул Захар, когда она приблизилась.