Нет, он, конечно, превосходен, но только в своем амплуа ниспосланного Богом наставника. Правда, его появление в судьбе Лины тоже было неожиданным, как и пресловутого музыкального инструмента в зеленых кущах, однако, как указывалось выше, предназначение сценариста было иным.

– Вот бы Эмиль удивился, – криво усмехнулась Лина, – если бы узнал, что я примериваю его на роль возможного возлюбленного. И не только удивился, наверняка еще и возмутился бы. Чего доброго, и за дверь выставил бы. Пусть он и холостяк, но вряд ли привык волочиться за первой попавшейся юбкой…

Она в весьма уничижительной форме продолжала думать о себе, провинциальной дурочке, чтобы хоть как-то выплеснуть переполняющие ее разочарование и горькую обиду. Даже мысленно произнести имя Артема она не решалась, не то что обвинять его в недостойном с ней обращении. Кто ж виноват в том, что провинциалка забыла о правилах игры. Ему ведь даже невдомек было, насколько серьезно она воспринимает знаки его внимания, видит в них то, что хочет видеть, а не то, что есть на самом деле. В отличие от своих предшественниц…

Артем, слов нет, скоро и думать о ней позабудет. А вот когда ей удастся это сделать, никому не известно. Но когда-то ведь это произойдет, значит, и надо жить в ожидании этого момента. Пока же следует радоваться тому, что судьба свела ее с Таран-Бороновским. Никто, кроме Эмиля Григорьевича, не сможет посвятить ее в секреты мастерства, вот и нужно во всем следовать указаниям, ловить каждое слово этого бескорыстного, отзывчивого человека…

Время на работе прошло для Артема вполне сносно, занятое делами и общением с коллегами. Однако подспудно, мыслями, он был дома – прикидывал, насколько нетерпеливо его ждут, готовят ли ужин, настраиваются ли на всепрощенческий лад или намерены потрепать ему нервы. Его устраивал любой из последних двух вариантов. Он справится, с честью выйдет из ситуации, и мир и покой опять воцарятся в доме…

В квартире не горело ни одно из окон, выходящих на главный фасад. «Неужели Лина решила обидеться всерьез и надолго?» – недовольно подумал Артем, с задранной головой на минуту застывая перед подъездом. Это не входило в его планы на ближайшее будущее. Однако надежда, что все как-то устроится в лучшем виде, не оставляла молодого человека до того момента, пока он не переступил порог прихожей.

Его встречала одна Мурка, да и то сидела она, демонстративно повернувшись к входной двери задом.

– Это еще что за новости? – поинтересовался он.

Но кошка даже ухом не повела, услышав голос хозяина. А когда Артем нагнулся, чтобы погладить ее, вывернулась из-под руки и, задрав хвост, направилась в гостиную, по-прежнему не удостаивая его взглядом.

– Не много ли ты о себе возомнила? – бросил вслед Мурке хозяин, обескураженный таким приемом. Уж очень осознанным и не допускающим двоякого толкования выглядело поведение кошки. Ему давали понять, что им крайне недовольны.

Дальше дело пошло еще хуже. В кухне его не ждал ужин. Конечно, когда хвалился, что может приготовить себе яичницу, Артем не кривил душой. Он способен был и на гораздо большее: сделать салат, отварить картошку, поджарить готовый бифштекс. Проблема заключалась в другом: хотелось ли ему этим заниматься, да еще придя с работы? Нет, нет и еще раз нет. К тому же неизвестно было, что из съестных припасов имеется в холодильнике.

Артем распахнул дверцу и тупо уставился на содержимое белого продолговатого ящика, из которого тянуло холодом. Баночки, коробочки, судочки. В морозильнике – порционные куски рыбы, целая курица и много всякой всячины. Все ледяное, подернутой изморозью. Брр!

Мурка неслышно возникла рядом и устремила взгляд на маленькие круглые баночки золотистого цвета, рядком стоящие на дверце.

– Понял, – сказал ей Артем и наугад достал одну из них.

Когда он выкладывал содержимое баночки в блестящую металлическую плошку, то подивился, насколько аппетитно выглядит и пахнет кошачья еда.

– Может, и мне обойтись сегодня консервами? А что, это идея, – обрадовался Артем.

Но даже банальный лосось в собственном соку, обнаруженный в недрах холодильника, настоятельно требовал горячей картошечки. Если, конечно, не варить из него суп.

Тяжело вздохнув, Артем открыл банку, выложил на тарелку розовые кусочки рыбы, прибавил к ним несколько маринованных огурчиков и сунул в тостер пару ломтей черного хлеба. Затем долго выбирал между банкой пива и чаем из пакетика. Неожиданно для себя остановился на чае, как при Лине.

Поел он без удовольствия. Во-первых, избалованный фрекен Бок, а затем и Линой, Артем привык к другой еде, которую принято называть уютным словом «домашняя». Во-вторых, ему было тоскливо ужинать в одиночестве. Никто не спрашивал, как прошел день, не интересовался, вкусно ли приготовлено, не смотрел ласково и нежно…

Он прослонялся по комнатам, не находя себе места, до половины двенадцатого, потом отправился в ванную. Лег в постель – и почувствовал себя как путник посреди бескрайней пустыни: один на многие тысячи километров вокруг.

«А если Лина вообще не вернется?» Артем впервые позволил этой мысли возникнуть в сознании. Он не мог пока еще уразуметь, во что это выльется, но ощутил странное чувство, будто лишился какой-то важной составляющей своего существования. «Как же я раньше-то жил?» – удивился он.

С этой мыслью Артем и уснул. С нею же и проснулся. «Все дело в неопределенности, – осенило его, когда он брился в ванной. – Если Лина ушла окончательно, что ж, о ней следует забыть и искать новую домработницу или взывать о помощи к Фриде Яковлевне. Если же нет, найти в себе силы примириться с временными неудобствами и терпеливо ждать, когда рай снова воцарится в моей отдельно взятой квартире».

– Слушай, как бы ты поступил, если бы тебя бросила Светка? – без предисловий спросил Артем Леху, предварительно предложив ему уединиться на лестничной площадке. Измученный неотвязной мыслью «Что делать?», он решил поступиться гордостью и обратиться за советом к другу.

Похоже, возможность такой жизненной коллизии никогда не приходила тому в голову, и Леха надолго задумался.

– Ну, во-первых, надеюсь, мне это не угрожает. А во-вторых, с чего это ты надумал спрашивать такое? – наконец произнес он и вопросительно уставился на собеседника.

– Это не ответ, – заметил Артем.

– Согласен, – медленно кивнул приятель. – Но я в полной растерянности. Одно могу сказать: постараюсь не допустить ничего подобного…

– Хорошо, – сдался Артем. – Тогда представь, что от меня ушла любимая девушка.

– Ну, представил…

– И что я буду делать?

Леха хмыкнул от неожиданности, удивленный таким поворотом разговора:

– На другой день найдешь себе новую любимую девушку, что ж еще! Хотя нет, скажи, она ушла утром или вечером?

– Какая разница?

– Большая. Если твоя девушка ушла утром, замену ты ей отыщешь уже к вечеру. А если вечером, то…