а глаза ослепил яркий свет, и я увидела, что подобно десантникам, я лечу в небе. Вот только парашюта за моей спиной не было.

Мимо меня пролетел самый настоящий Боинг, затем я пролетела сквозь пушистые и весьма мокрые облака, а далее стали появляться зеленые и желтые квадратики Земли — нашей родной. И только тут я поняла слова Фрэнки про ненатуральность коробок, где мы так долго находились и к которым мои глаза так приноровились: там, в этих Отделах, все было одинаково одноцветно. Если луга, то они просто зеленые, если небо, то оно просто голубое, если озеро, то оно просто синее. Словно ребенок разукрашивал раскраску обычными цветными карандашами. На Земле же было буйство красок, самых разных оттенков и, как правило, приглушенных, приятных глазу.

Земля неминуемо приближалась и мне оставалось лишь надеяться, что я не разобьюсь. В конце концов, тела у меня не было. Оставалось понять, где Анна и что, в конце концов, имел ввиду Фрэнки… Что он там говорил?

Это была ты… что значит я? Когда была? Что я натворила? Кто меня ищет? И что за нездоровый интерес к моему отцу? Мне что-то угрожает? Ах да… и самое главное… надо было что-то передать, но что?

Слишком много вопросов, и на них было очень сложно сконцентрироваться, когда ты летишь с невероятно большой скоростью. Хорошо, что я давно ничего не ела. А иначе из меня бы полилось все содержимое. Впрочем, я же всего лишь призрак.

Город М.,

— Ничего удивительного, — сказала Мара, забирая из рук Алекса фотографию. — Эмоции не могут существовать в этом мире без носителя. Удивительно, что он вообще так долго сохранял человеческую форму после смерти, прежде чем окончательно раствориться в воздухе.

— Да, — согласилась «Велма», заглядывая ей за плечо, — но ты посмотри — множественные ранения, оргоноподтеки, синяки и ушибы… его как будто пытали…

— Что? Вы шутите? — Алекс еще раз взглянул на фото, но ничего сказанного «Велмой» не увидел.

— Теперь ты понимаешь, что в этом деле не все так просто, — сказала Мара, передавая Димитрию фотографию мертвой Эмоции.

— Вы уверены, что он был эмоцией? С виду человек человеком, — сказал Димитрий, мельком бросивший взгляд на мертвеца и вернув фотографию Маре.

— Так говорил Лонг Лонг, — Алекс протирал лицо ватным диском — на нем виднелись свежие царапины оставленные Алекс — девушкой, когда Алекс пытался отнять у нее это фото. После, он без кофе, но с фото вбежал в кабинет, где увидел Димитрия, Мару и «Велму» оживленно что-то обсуждающих и тут же замолчавших, при его появлении.

— Такое бывает, — заметила «Велма», — но очень редко. Если у человека очень сильная воля, то эмоции, подпитавшись ее, могут очеловечиться до такого уровня.

— Да, но люди не обладают такой силой воли, чтобы очеловечить сразу три эмоции, а значит, этот Лонг Лонг ее из кого — то высосал, — сказала Мара, — так что, — она повернулась к Алексу, — твой Лонг Лонг не такой уж жертва обстоятельств, он вполне мог сосать волю из своих пациентов и студентов, делая их легкой добычей этой, как ты говоришь, Королевы Депрессии. Возможно, он даже догадывался, почему именно среди его студентов и пациентов так много жертв.

— То есть, он как энергетический вампир? — сказал Алекс и взглянул на Димитрия. Тот перехватил его взгляд, сузил глаза и стал пристально глядеть на Алекса, отчего тому стало не по себе.

— Ну, если представить волю как некую энергию, чем она, собственно, и является, то можно и так сказать, — согласилась Мара.

Вновь зазвучало громкое: «Ку-Ку». Алекс вздрогнул.

— Обед! — сказала Мара, хлопнув в ладоши, и круто развернувшись, они с Димитрием пошли в сторону подвала.

— Там у нас холодильник, — улыбнулась «Велма».

Но фантазия Алекса уже рисовала картину, как Мара и Димитрий, взяв трубочки и воткнув их в человека, пьют его энергию.

— А где Георгий? — спросил он, пытаясь избавиться от навязчивой картинки.

— Он ушел чуть пораньше, скорее всего обедает в своем любимом кафе на углу. Ты тоже можешь пойти в кафе, буфет или приносить еду с собой.

— Пожалуй, прогуляюсь, — улыбнулся он «Велме» и поспешил убраться отсюда.

Бывший Отдел управления погодой Управления по контролю Земли Верхнего уровня.

Королева Депрессия в плотную приблизилась к Фрэнки, перекрыв ему путь к отступлению. Ее щупальца обволокли его ноги, не давая ему ни одного шанса сбежать.

Равнодушие обхватило двумя руками свой меч и взглянув Депрессии прямо в раскосые глаза, по-доброму произнес:

— Ну, здравствуй, Эви. Давно не виделись…

Город М.

Алекс, едва зайдя в кафе, сразу заприметил одиноко сидящего Георгия, угрюмо поедающего бургер. Он ел его с таким взглядом, как будто только что убил существо, из которого была сделана котлета. В обычной жизни Алекс бы за километр обошел этого мужчину. Но не сейчас.

— Георгий, — Алекс присел за столик рядом с ним, — мне надо с вами поговорить. О вашей дочери.

Уже прошла половина рабочего дня, а он так ничего и не узнал. «Вот уж, действительно, тунеядцы», — думал он, твердо решив с этим покончить.

— Вы подписали бумагу, Алекс? — перебил его Георгий, аккуратно вытирая рот салфеткой.

— Я… нет…

— Вы знаете правила. Мы не можем обсуждать детали, пока вашей подписи нет на пергаменте.

— Да к черту детали. Кто похитил вашу дочь, и Анну? Королева Депрессия? Что ей от них надо? Она хочет их сожрать?

— Королева Депрессия? Вы должно быть про Меланхолию… Странная штука… Прошло много лет, как мы потеряли ее, и считали, что навсегда… А теперь она орудие в чьих-то руках…

— В руках темных энтрилов…, я знаю…, — сказал Алекс нетерпеливо, — Лонг Лонг говорил об этом.

Георгий положил салфетку и внимательно посмотрел на Алекса.

— Вы знаете, кого Лонг Лонг называл темными энтрилами? — спросил он.

— Тех, кто выпустил Королеву Депрессию и желал ему смерти…, — Алекс не договорил. Его мозг уловил нестыковку: Энти сказала, что они с Фрэнки упрятали Депрессию много лет назад. Георгий сказал, что они потеряли Депрессию много лет назад…

— Это вы… темные энтрилы…, — ахнул он, — он говорил про вас!

Георгий кивнул.

Мара, пожирающая души для собственного бессмертия! Димитрий, сосущий энергию из пленника в подвале! И Георгий, выпускающий Депрессию! — все эти образы вспыхнули в голове Алекса. Он взглянул на Энти, но та отвела взгляд. Неужели он оказался на темной стороне?

Тем временем, Георгий продолжал:

— Однако, насколько мне известно, Лонг Лонг был уверен, что именно мы выпустили Королеву Депрессию в вашем городе, якобы по его душу. Но это не так. Как я уже сказал,